Он схватил несколько карандашей и принялся выкладывать их несколькими линиями на бумаге. Макар суетливо водил ими по своим заметкам, бросая на Михаила безумный взгляд.
— Там есть несколько волн, — он стал медленно пододвигать друг к другу два карандаша, — которые в определенный момент сходятся вместе, — Макар схватился еще за два и пододвинул их к уже перекрещенным карандашам, — и вот с этими тоже. Возникает самосборное явление! — он поднял округленные донельзя глаза.
— И что?
— А то! — он внезапно отбросил лежащие перед ним карандаши и положил туда худое предплечье. — Что определенное количество простых самосборов всегда ведет к их усилению. Связь не прямая, но, судя по их анализу, — он вновь указал пальцем свободной руки в потолок, — самосборы неминуемо идут к их усилению. Как мелкие самосборы происходят в точке встречи разных волн, так и большие волны образуются в результате мелких самосборов и потом находят друг на друга, — он положил на бумаги второе предплечье, повел его в сторону первого, перекрестил руки и поднял глаза. — А там…
Его взгляд вновь стал бездумным, будто он забыл свою мысль. Михаил покорно ждал продолжения, но Андрей не выдержал тишины.
— Что там?
Макар медленно сфокусировал на нем взгляд и стал меняться в лице, словно только обнаружил, что кто-то был в его жилище кроме Михаила. Он нахмурился, вглядываясь в лицо и стал сам себе кивать.
— Самосборные явления более высокого порядка, — непривычно спокойным голосом наконец ответил Макар.
— Редемптивный? — спросил Михаил.
— Редемтивные самосборы, да, — старик продолжил кивать. — Или веерные. Или хтонические. Я пока далек от полного понимания. Еще не до этого! — он вновь засуетился и махнул рукой. — Над этим я обязательно поработаю позже! Но… — он приложил руку к бороде, — их тоже можно будет предсказать. Судя по всему, отдельный тип самосбора происходит ввиду определенных изменений в качестве волн и накопленному в них потенциалу.
Ползая по полу, Макар стал аккуратно собирать в стопку бумаги и письменные принадлежности. Когда пол очистился, он положил заметки на телевизор, затем сразу же извлек другую стопку и принялся в ней что-то искать. Вскоре он вновь оказался на полу и раскладывал в нужном порядке уже другой план, но все с теми же линиями, черточками, пометками и надписями. К удивлению Андрея его проводник терпеливо наблюдал за манипуляциями хозяина ячейки и даже не думал повышать на него голос, ругаться или проявлять недовольство каким-либо иным способом. Наблюдая за Макаром, любопытный Андрей вновь не выдержал молчания и спросил:
— Что за хтонический самосбор? Никогда о таком не слышал.
Старик на секунду поднял взгляд, чтобы разглядеть источник вопроса. Затем принялся скрещивать пальцы, карандаши, руки и что-то тихонько бормотать.
— За простыми приходят веерные, за веерными обязательно хтонические, — он тряс руками. — Только о них никто не рассказывает, потому что такой самосбор ничего после не оставит. Вообще ничего. Люди, бетон, монстры, даже другие самосборы — все уходит в небытие!
— Вы о Великой Хтоне? — не понимая суетливого объяснения Макара, спросил Андрей. — Это гигантский червь такой?
— Червь? — впервые за время их знакомства на лице Макара появилась улыбка. Он глядел на Андрея как на главного глупца в ячейке. — Червь?! — вновь спросил он и залился пугающим смехом старого безумца, от которого стало не по себе.
Истерика Макара затянулась и Михаил, переместив на пол бумаги с ближайшего стула, опустился на него и поставил рядом сумку. Отдаваясь в полный плен психического расстройства, хозяин ячейки упал на спину и принялся укрывать себя собственными бумагами. Так прошло несколько минут, пока Макар не успокоился и постепенно пришел в себя. Внезапно он принял сидячее положение, облокачиваясь на худые руки. Встряхнув головой, он трусливо оглядел гостей.
— Я предполагаю, — медленно начал он. — Что скоро простые самосборы усилятся. И мы вступим в новый этап. Весь гигахрущ… и общежитие в том числе… захлестнут веерные и редемптивные самосборы. Затем придут хтонические. Мир, как мы его знаем, перестанет существовать. Полезут монстры. Из всех щелей. Польется мрак. А потом придет ничто!
Вновь наступило молчание, в этот раз более напряженное. Андрей чувствовал, как по спине бегают мурашки. Михаил же все это время сидел со спокойным безучастным лицом.
— Когда это будет? — спросил он.
— Что? — Макар бросил на гостя безумный взгляд.
— Новый этап когда будет?
— Не знаю пока. Но я это обязательно рассчитаю. Может быть, совсем скоро.
— Что совсем скоро? — Михаил понял, что его не поняли и уточнил. — Рассчитаешь скоро или новый этап скоро?
— И то, и то! — почти закричал Макар.
С этими словами он перевернулся, встал на колени и стал ползать по записям, выискивая какую-то одному ему понятную информацию.
— А хтонические когда начнутся? — поинтересовался Андрей.
— После веерных, конечно, — послышался ответ старика.
— До них еще долго?
Хозяин ячейки проигнорировал вопрос. Он был слишком занят поиском нужных линий, черточек и заметок на своих записях. Михаил поднял уставший взгляд на Андрея, затем обратился к хозяину.
— Макар, мы к тебе по делу, — он несколько секунд наблюдал за стариком, который не обратил на него внимания. — Макар!
— Что?.. — пугливо отозвался тот.
— Дело к тебе есть!
— Какое? — уже более осознанно произнес тот.
— Мы сейчас идем на пятисотый этаж. Оттуда направляемся в сторону Содружества, — он говорил четко выговаривал слова, чтобы его точно поняли. — Нам необходимо по пути заглянуть куда-нибудь. Меня в данный момент интересуют места категории А. В частности А-три. Можешь подсказать, как нам туда идти?
— Пятисотый. Содружество, — Макар закрыл глаза, чтобы погрузиться в собственные мысли. — Как там было… Не помню точных координат…
Он быстро собрал разложенные бумаги и вскоре на полу оказалась новая карта. Старик водил по своим заметкам пальцем и что-то тихонько себе говорил.
— Вы так и не сказали мне положения тех точек, что я просил. Поэтому неточно.
— Давай неточно. Там, если что сориентируемся. Только запиши на бумаге.
— Хорошо! Хорошо! Сейчас сделаю!
Через полминуты Макар уже сидел на полу с тетрадкой и делал там какие-то пометки, периодически глядя на план гигахруща. Вскоре он вырвал листок и протянул его Михаилу. Тот нахмурился, изучая заметки, но, не сказав ни слова, сложил листок и убрал его в нагрудный карман.
— Вы точки то проверьте! — сказал Макар. — Я напишу номера!
— Да я помню! — отмахнулся Михаил. — Пока времени нет на это. Там пару циклов займет обход.
— Но мне надо делать расчеты! Я не смогу определить сроки начала нового этапа!
— Определишь, конечно, — успокаивал его Михаил. — Куда ты денешься? По телевизору, вон, определишь. Ты же сказал, что они там всем делятся.
— Но мне нужны точные данные. Мне надо сделать это быстрее их.
— Зачем?
— Как зачем?
— Ну определишь ты начало нового этапа. И что дальше? Сделать-то мы все равно ничего не сможем, так?
— Как не сможем? — Макар на несколько секунд задумался. — Мы все равно должны знать, что будет. Можно сказать им, наверху, — он указал пальцем в потолок.
— Больно им нужно это знать, — негромко произнес Михаил. Он встал и закинул на спину вещмешок. — Пойдем мы, Макар. Спасибо за помощь! В скором времени, может, придем снова.
— А талоны? Талоны дайте! — нелепо затребовал хозяин ячейки.
Михаил окинул его недовольным взглядом, вспоминая, что расплатился с ним авансом сразу после того, как они вошли. Он оглядел комнату в попытке найти место, куда Макар мог их положить. Затем махнул рукой, достал из кармана несколько штук и протянул их безумцу. Тот схватил бумажки и начал их пересчитывать.
— Выходи! — скомандовал проводник Андрею и покинул ячейку следом за ним.
В течение десяти минут они шли порознь с дистанцией в пару десятком метров, чтобы не привлекать внимания. Вскоре Михаил остановился возле лифта и вызвал дребезжащую кабину. Андрею не терпелось оказаться один на один с проводником, чтобы спросить у него о том, что он только что слышал. Когда тесная кабина закрылась и поехала вверх, мужчина заговорил.