— Нам на помощь отправлены другие отряды! До их прихода нам надо изолировать зараженные блоки. Внутрь не идем, стоим на границе самосбора и не даем тварям покинуть периметр! Распределю вас по точкам по ходу движения! Держите связь с рядом стоящими! Все, как учили!
Командир махнул рукой и повел отряд обратно к самосбору. К тому моменту очищенные коридоры вновь залило чернотой, розовой дымкой и кишащими в нем тварями. Еще до подхода к блоку слышались тонкий скрежет и нечеловеческие завывания.
— Андрей, — начальник обратился к мужчине и указал на двух других бойцов, — берешь этих ребят и идите наверх! Выходы с двух следующих этажей надо заблокировать! А на третьем встанете сами и будете ждать подхода подкрепления или моей команды, уяснил? — последовал утвердительный кивок. — С пенобетоном аккуратнее! Не залей гермодвери! Пошел!
Грохоча снаряжением и ботинками, Андрей с парой бойцов побежал наверх, пока командир раздавал приказы другим ликвидаторам. Оказавшись на следующей площадке, Андрей снял с груди круглую гранату и под прикрытием напарников аккуратно установил ее чуть в глубине коридора. Выдернув чеку, он вместе с остальными бросился по ступеням наверх. Прозвучал глухой хлопок и помещение тут же от стены до стены, от потолка до пола заполнилось вязкой серой массой, которая стала быстро каменеть, тем самым блокируя проход. На втором этаже они повторили операцию и поднялись на третий, где им предстояло держать оборону. Двое автоматчиков спрятались за дверным проемом, направив дула внутрь коридора, а Андрей стоял в полный рост, готовый обдать пламенем любую тварь из самосбора.
Минуты напряженно тянулись, заставляя бойцов сильно нервничать. Судя по звукам, на других этажах и даже в глубине блока велся постоянный бой с наступавшей нечестью, но почему-то на уровне Андрея ничего подобного не было. Из глубины коридоров до них доносились звуки самых разных форм жизни, которую они привыкли уничтожать, но чудовища почему-то не стремились показываться им на глаза. Снизу лестницы доносились крики командирских приказов. Он координировал действия бойцов и, судя по всему, готовился бетонировать еще несколько выходов. Кажется, кого-то убило или ранило. По прошествии совсем недолгого времени голос командира доносился все чаще.
— Да что там происходит? — спросил один из напарников, чувствуя сильное волнение.
— Видится мне, что этот самосбор был не последний. Видать, еще один будет.
— Тогда нам конец.
— Заткнитесь! — удивив самого себя злостью в голосе, прорычал Андрей. — Ведем наблюдение молча!
Те послушно повиновались, сосредоточив внимание на дальнем конце. Готовый к бою Андрей стоял так еще пару минут, направив дуло огнемета навстречу опасности. Затем, к полному удивлению бойцов, опустил его и повернулся к лестнице. Он глядел то вниз, то вверх, а затем и вовсе подошел к железным перилам и посмотрел в узкую щель между бетонным плитами со ступенями.
— Андрей, что там? — громко спросил один из автоматчиков. — Приказывают что-то?
Мужчина с огнеметом ответил не сразу. Он продолжал крутить головой, смотря в разных направлениях. Затем вернулся на позицию.
— Ничего не приказывают. Послышалось.
— Да что там было? — нервно спросил другой.
— Ничего не было! — заорал Андрей. — Наблюдаем за проходом!
Судя по звукам, бои на других этажах становились все более ожесточенными. Один за другим глухо хлопали пеногранаты, блокировавшие выходы с зараженных блоков. Бойцы криками сообщали о том, что боекомплект стремительно заканчивался.
— Андрей! — донесся крик снизу. — Андрей! Блокируй вход и идите вниз! Ты слышишь?
— Слышу! Сейчас будем! — проорал мужчина.
Они установили последнюю гранату, забетонировали проход и через полминуты после приказа уже грохотали ботинками по ступеням, направляясь к своему отряду или, вернее сказать, его остаткам. На семь уровней ниже двое ликвидаторов вели непрерывный огонь вглубь блока. Рядом стоял командир, держась за окровавленное плечо, и отдавал приказы тем, кто тащил раненых бойцов вниз. Заметив Андрея, он обратился к нему.
— Пенобетон есть?! Мы все израсходовали! — в его голосе впервые звучали нотки растерянности.
— Нет, у нас тоже все!
— Гниды просто прут отсюда! Кажется, там произошел очередной самосбор! Но сигнала не было.
— Добавьте огня! Добавьте огня! — заорал один из автоматчиков.
В следующее мгновение Андрей без лишних слов заслонил проход в блок и принялся поливать прущую на них массу монстров огненной струей. Твари внутри словно взбесились и перли, не считаясь с оторванными конечностями и потерей своих сородичей. Через полминуты поток ослаб.
— Надо отходить! — заорал командир. — Вниз, до ближайшей заставы! За мной!
Он махнул рукой, автоматчики тут же снялись с позиции и последовали за ним. Андрей сделал шаг в сторону ступеней, но в следующее мгновение вздрогнул, услышав знакомый голос
— Не уходи… — прямо над ухом прошептал кто-то. — Постой…
— Ну что ты там встал? — заорал командир. — Уходим!
— Подожди… — останавливал его тот же голос. — Я сейчас приду…
— Я вас прикрою! — крикнул Андрей и повернулся к проходу.
— Какой прикрою? Они прут без остановки!
— Уходите! — криком повторил мужчина. — Я их задержу!
За спиной послышались удары тяжелых ботинок по бетонным ступеням. Остатки отряда двигались в безопасную сторону. Направив огнемет туда, где уже лежали обугленные трупы, Андрей ждал. Внутри блока происходило что-то — там кричали люди, чудовища, стоял какой-то ужасный треск. Мужчина непроизвольно сделал несколько шагов назад. В глубине коридора пространство стало невообразимо мерцать, сиять, блестеть, ослепляя одинокого ликвидатора. Он сделал еще несколько шагов назад и, оступившись, полетел на ступени. В последний момент он ухватился за перила и, держась за них, спустился до площадки. Прищуриваясь, он смотрел на вспышки яркого света, которые вспыхивали в коридоре. Одна за другой они приближались к выходу на лестницу. На всякий случай Андрей поднял дуло оружия.
Но в следующее мгновение опустил огнемет. В мерцающем блеске и сиянии вспышек вырисовывался силуэт человека. С каждой секундой он становился все более и более отчетливым. Андрей задержал дыхание, понимая, что происходит. Весь светящийся изнутри теплым желтым светом перед ним стоял Коля.
— Здравствуй! — спокойно произнес тот с легкой улыбкой на лице.
— Здравствуй… — не веря глазам, сказал Андрей. — Ты меня узнаешь? Ты меня помнишь? — он схватился за противогаз.
— Конечно, помню. Ты мой отец. Хотя, честно признаться, мне уже не совсем понятно значение этого слова, — он произносил слова, совершенно не вкладывая в них эмоций.
— Как непонято? — голос задрожал. — Я твой папа. Я твой родитель.
— Да, я понимаю, — он улыбнулся чуть сильнее. — Просто слова для нас уже не значат так много, как для вас. Ты папа, а еще есть мама.
— Правильно, — Андрей закивал. — Еще есть мама.
— Кстати, она тоже здесь.
— Где это здесь? — он сделал шаг навстречу сыну, но остановился.
— Здесь, со мной, — Коля подумал. — В самосборе. Это она позвала меня сюда.
— Как позвала, — ему было трудно говорить и думать. — Куда? Где она? Где твоя мама? Пусть придет сюда.
— Она не может. Или не хочет, — с неизменной легкой улыбкой на лице говорил сияющий изнутри теплым светом Коля.
— Так не может или не хочет? — запинающимся голосом спросил Андрей.
— Здесь это почти одно и то же. Она помнит тебя, но прошло слишком много времени. Ты уже не значишь для нее столько же, как она для тебя. А во мне еще осталось много человеческого.
— А где она? Почему она не здесь с тобой. Пусть просто покажется.
— Она в самосборе.
— Как это?
— Мне тяжело объяснить, — он вновь замолчал. — Это другой мир. Тут нет боли. Нет страха и страданий. Нет смерти.