— Это очень далекий город, — перебил его Атли, поясняя. — Надо переплыть море, потом еще одно море, и потом уже...
Эдвин кинул.
Амоннахт смотрел на него внимательно, словно сравнивая, изучая. Потом повернулся к Атли, спросил:
— Разве похож?
— Нет, — покачал головой тот. — Просто я обратил его в битве.
— В битве? — повторил гость. Задумался, а потом спросил у Эдвина: — Ты любишь воевать?
Эдвин засмеялся.
— Нет. Но могу, если придется.
— Не придется, — сказал Атли и подбросил хворост в костер. Сноп искр взвился в небо. Эдвин запрокинул голову, глядя, как они тают среди звезд. — Это не война.
Разносчики чумы
Город назывался Мельком Регис. Порт, открытый морским ветрам, населенный рыбаками и торговцами. Больше Лабарту ничего о нем не знал. Он очень давно не был на этом острове.
В первый миг, сойдя на берег, Лабарту решил, что бегство закончено. Ветер был наполнен вкусом соли, паруса хлопали на ветру, а над крышами домов показались первые лучи солнца. Так легко было поверить, что этот город чист. Но стоило отойти от пристани, и Лабарту понял, что и сюда добрался черный ветер.
Едва заметный запах, прогорклый воздух... Тень страха. Еще немного, и черный ветер наполнит улицы, – Мельком Регис станет таким же, как города Европы. Лабарту помнил Париж: зараженный, умирающий, гниющий. Отравленная кровь, смерть в воздухе и воде. Лабарту бежал оттуда, как прежде бежал из Венгрии, и пересек море, надеясь найти чистую землю.
Но чума добралась и до Англии. Лучше покинуть этот город сегодня же.
Никто даже не взглянул на него, пока он шел сквозь сквозь шумную толпу прибрежного рынка. Крики, резкие запахи, живая рыба, бьющаяся в корзинах, зазывающие торговцы... Никто не обратил внимания на темноволосого чужестранца. Один из многих, не более того.
Лабарту знал, куда идет.
Когда он миновал базар и свернул на улицу, где не смогли бы разъехаться две повозки, его окликнули. Голос за спиной и торопливые шаги, – он не мог не узнать их.
Грохот сражения, шум пламени и ветра, тяжелые облака над головой.
И вкус крови.
– Лабарту!
Эдвин не изменился. Да и мог ли? Навсегда двадцать лет. Уже тогда, давным-давно в свои двадцать лет он уже был высоким и широкоплечим, взрослым мужчиной, надеждой и опорой большой семьи. Но надежда так призрачна... Теперь Эдвин отрастил бороду и выглядел, пожалуй, еще старше. Штаны заправлены в стоптанные сапоги, заплаты на рукавах рубахи, – дела его явно шли плоховато. И вид у него был усталый.
Но по глазам было видно – не голоден. Просто устал.
– Эдвин, – сказал Лабарту и улыбнулся.
– Почему ты здесь? – спросил Эдвин, нахмурившись.
Неплохое начало. Лабарту улыбнулся еще шире, собираясь ответить, но Эдвин опередил его:
– Я думал, ты меня уже не помнишь! Хотел тебя искать, но не знал, где! А ты появился, как будто услышал, как я тебя позвал. Мне нужна твоя помощь.
Помощь? Их пути разошлись уже давно. К чему взывать о помощи теперь?
– Я бегу от чумы, – объяснил Лабарту. – Подальше от моря.
– У нас нет чумы, – возразил Эдвин. – Это далеко, во Франции...
– Через неделю здесь будет ад, – отозвался Лабарту и кивнул в сторону галдящего рынка.
Сотни людей. Сотни будущих трупов. Скоро они станут корчится в горячечном берду, черные нарывы будут лопаться, выпуская гной, а потом от людей останутся лишь тела в чумных ямах.
– Раз ты так говоришь... – В голосе Эдвина сквозила неуверенность. И ничего удивительного, Эдвин всегда с трудом принимал нечто новое. Лабарту хорошо его помнил. Он помнил их всех. – Но ты ведь можешь зайти ко мне? Это не займет много времени. Мне надо с тобой поговорить.
Лабарту взглянул на небо. Солнце пряталось где-то за крышами, до полудня было еще далеко.
– Хорошо, – согласился он.
Эдвин вел его по узким улицам, по булыжной мостовой, мимо сточных канав. Прохожие кивали Эдвину и с ленивым любопытством косились на Лабарту. Тот старался думать лишь о предстоящей дороге, но с каждым шагом это давалось все сложнее.
Эдвин выбрал хороший город. Лабарту хотел бы жить в таком. Море, сильные люди и постоянный поток чужаков. Здесь было бы удобно и легко. И Эдвин бы не возражал, если бы он решил остаться.
– Чем ты занимаешься? – спросил Лабарту, чтобы отвлечься.
– Работаю на верфи, – отозвался Эдвин. – А ты... – Он запнулся, но все же продолжил: – Почему бежишь от чумы? Ведь мы же... не можем заболеть?