- Но, папа…
- Мы уже часть собрали часть, но это не хватает. Ты можешь продать машину.
Он сказал это так небрежно, спокойно, будто выбросил в урну мусор. Сол же стало совсем холодно. Ее любимый Кадиллак, подарок Дидье. Страстная, удобная, эффектная, родная машина.
Сол инстинктивно замотала головой.
- Клеменс может потерять голос. А ты волнуешься из-за какого-то чертова автомобиля? Соланж!
- Я продам, - она сказала это прежде, чем решение созрело. Сразу же пожалела о вылетевших словах. Но потеплевшие глаза отца и его крепкие объятия заставили сильно пошатнуться привязанность к подарку бывшего любовника.
- Ты умница, милая. Я в тебе не сомневался.
Она усмехнулась, знала, что сомневался, иначе бы не попросил. Она не стала спрашивать о деньгах других родственников, страховке, кредитах. Она уже сказала, что продаст. Почему-то сейчас казалось очень важным не отступить от своего слова.
Продажа Кадиллака не заняла много времени, но, когда Сол подписывала бумаги, в груди что-то стиснуло. Это было расставанием со старым другом, с милым сердцу человеком. И это было расставанием с Дидье, с надеждой встретить его снова. Сол размашисто расписалась, отдала документы и спешно ушла. Мысль, что кто-то другой будет сидеть за рулем любимого автомобиля мучительно терзала. Она хотела рвануть в бар снова, поболтать с Клодом, раз не получилось в прошлый раз, познакомиться с каким-нибудь маргиналом и обсуждать с ним проблемы общества потребления, а потом к Лорану, заняться любовью и крепко заснуть. Вместо этого она поехала в больницу и провела несколько часов с матерью. Операцию Клеменс должны были делать через два дня.
***
- Она в порядке? – Сол первой подлетела к врачу, вышедшему из операционной.
Хирург устало кивнул, на лице появилась слабая улыбка.
Тяжесть, копившаяся каждую секунду, что сестре делали операцию, схлынула разом. Сол сама не понимала, почему вдруг она начала все принимать так близко к сердцу. Может быть, она всего лишь позволила беспокойству за Клеменс вырваться, может быть, она просто признала, что тревога есть, вместо того, чтобы от нее спрятаться. Она могла собой гордиться. Только не гордилась. Потеря Кадиллака все равно ее жгла, хотя она бы не призналась в этом никому и никогда.
Внизу, в кафетерии, ее ждала Лоран.
- Все прошло хорошо?
- Да, все должно быть в порядке. Правда…, - ей вдруг стало ужасно смешно, - с мечтой петь Клеменс придется распрощаться, врач сказал, что напрягать связки ей нельзя будет еще долго.
Плечи ее тряслись от нервного смеха, грозящего перейти в плач. Лоран поспешил обнять Сол, но она все равно разрыдалась. Плакала от схлынувшего волнения, от появившегося нового, от чувства, что она глупая и рыдает, от потери машины, от всего, что накопилось за последние дни.
- Эй, милая, - он гладил ее по плечу, - перестань. Слезы тебе не к лицу.
- Они никому не к лицу, ну и что с того?
- Глупышка, ты поступила правильно. Да и немного поездить на метро, что страшного?
Она промолчала, на языке крутилось, что он рад продаже лишь потому, что машину подарил бывший обеспеченный любовник и только. Но в этот раз Сол уняла свою едкость, ради Лорана и из-за усталости.
- Я хочу домой. Вызовешь такси?
- Конечно.
Она поднялась на этаж, попрощалась с родителями и спустилась обратно к Лорану, находиться в больнице дольше она не могла.
Они поехали к ней, он остался на ночь. Это была редкая ночь, когда они не занимались любовью. Плохо это или хорошо, Сол обдумать не успела. Она заснула, как только коснулась головой подушки и обняла Лорана. Стремительной мыслью пронеслось «Я могла бы его полюбить».
Сол всегда просыпалась раньше Лорана, как и в это утро. Она умылась, причесалась, подкрасила ресницы немного и улыбнулась своему отражению. Ее захлестывала радость от того, что операция Клеменс окончилась хорошо и, да, что Сол помогла. Она редко это делала.
Звонок в дверь, она вздрогнула. Никого не ждала так рано, быстро накинула халатик и побежала открывать, незваный гость мог Лорана разбудить. Она распахнула дверь, открыла рот и тут же захлопнула дверь обратно.
«Не может этого быть!»
- Сол, ты настолько не рада меня видеть?
Она стояла, прислонившись к стене, и дрожала. Голос мужчины не мог быть голосом Дидье, но был им. Сол нервно проверила рукой по волосам, каждое движение выдавало волнение.
- Открывать не собираешься?
Не знала она, что делать, но все же потянулась к ручке и медленно потянула на себя.
- Я тебя разбудил? Если так, то ты выглядишь очаровательно. Будто успела…мм…подкрасить ресницы, - он усмехнулся, и ее захлестнуло волной от тоски, что накопилась, желания обнять его, злости, обиды.