- Надеюсь, ты не будешь как в кино резво кидаться к телефону, чтобы позвонить в полицию?
Она невесело улыбнулась: - При всем желании, не могу кинуться.
- Умнеешь на глазах. Что ж, видимо, последний номер должен выгореть. Ну что, тут постоять или ты будешь кричать в трубку, что это ловушка и Лоран в опасности.
Она промолчала, Жюль начинал нести какой-то бред.
- Точно умнеешь. Того и гляди, сам в тебя влюблюсь, - с той же улыбкой, что раньше казалась ей обаятельной, он подхватил с пола ее телефон и отошел в сторону, набирая номер Лорана.
Она смотрела на его светлые волосы, ладную фигуру и поверить не могла, что такой внешне нормальный человек, может оказаться таким жестоким. В том, что он преступник она уже не сомневалась. Кто еще может похищать и запирать на складе невинного человека. Глядя, как они разговаривают, слыша обрывки фраз, Сол, как ребенок, надеялась, что они мгновенно договорятся, Лоран отдаст все деньги, примчится на помощь, даст Жюлю и Мару в морду, спасет ее и будет на коленях молить о прощении.
- Скотина! – услышала она. – Ты помнишь, что, - фраза оборвалась.
У Сол чесалась спина, затекли руки, и она все еще боролась со слезами.
Разговор закончился.
- Ты в курсе, милашка, что твой красавчик Лоран замешан в отнюдь не красивых делах? М? Слова «наркотики» тебе не о чем не говорит? М? Когда ты с ним кувыркалась в постели, никогда не думала, чем он зарабатывает тебе на подарки? А? Говори!
- Я не…я не думала. Я…
Звук удара. В потемневших от гнева глазах Жюля промелькнуло удовлетворение.
- Трус твой драгоценный Лоран. Не приедет, своя шкура ему намного ближе.
- Неправда, - тихо-тихо упали слова.
- О, еще какая правда! Плевать ему на тебя и твою жизнь. Черт, черт! На кой ты мне нужна теперь вообще!
Еще удар, и еще.
- Пожалуйста, перестань. Я отдам все деньги, только перестань, - губы шевелились тяжело, пахло кровью.
- Да ты же нищая! Ты даже свой Кадиллак продала. О да, я знаю.
- У меня есть деньги на карте, я отдам все, пожалуйста, отпусти. Прошу тебя. Я буду молчать, клянусь.
Жюль расхохотался и ударил ее еще раз, что-то хрустнуло, она испугалась, что сломан нос.
- Ты выглядишь жалкой, милашка Сол, и уже далеко не такой красоткой.
Он перестал смеяться, опустил руки, снова сел на стул и смотрел на нее, рассматривал словно произведение искусства, своего.
Послышался шум подъезжающей машины, даже не одной.
«Только не сюда, не сюда».
«Никогда» - слово, звучащее в мыслях Сол сегодня чаще всего. До этого дня она никогда не слышала звука выстрела.
- Что за?! Мару!
Еще выстрел, заскрипели двери, чужие голоса. Сол сидела, вжавшись в кресло, и молила Бога, чтобы это не оказались какие-нибудь местные бандиты, приехавшие разбираться с Жюлем. Но знакомые темно-синие куртки и кепки заставили сердце подпрыгнуть и забиться быстрее и быстрее, словно у влюбленной студентки при виде того самого единственного молодого человека.
Мару и Жюль побежали куда-то вглубь склада, бросив и, тем самым, осчастливив Сол. Она совершенно точно была уверена, что этот кошмар заканчивается и больше никогда не повторится.
- Мадмуазель Эрсан, вы в порядке? – лицо показалось знакомым, где-то она видела этого парня.
Она бы ответила, возможно, что-то остроумное, в другой ситуации, не сейчас. Она просто не могла говорить из-за распухших губ, крови, из-за того, что все еще пыталась не заплакать.
- Дина, зови Креола быстро! Тут нужна помощь.
***
Рядом кто-то посапывал, это Сол ощутила сразу и уже после ломоту тела, вязкость при попытке двигаться, головную боль.
«Папа, так сопит папа», - с внезапной нежностью поняла она. Да, Симон Эрсан каким-то непостижимым образом спал на неудобном больничном кресле. Она не стала звать его и будить. Хотела было улыбнуться, но опухшие губы отозвались совсем неприятным ощущением.
Звук удара из памяти, «Ты уже не выглядишь такой красоткой», отвратительный смех – память подбрасывала все новые и новые воспоминания, искажая их, окрашивая эмоционально и делая их хуже, страшнее, чем они были. Бороться со слезами бессмысленно, она как могла беззвучно плакала. Гордая красавица Сол утирала лицо простыней, не дотянувшись до салфеток.
- Соланж, ну же малышка, что ты, шшш, - отец все же проснулся от ее всхлипов и бросился успокаивать, обнимал, совсем как в детстве. Это не спасло от поселившегося страха, но Сол нравился запах папиной туалетной воды, и узел в груди немного дернулся.
- Сколько я тут лежу? – слова давались нелегко, но с тенью радости Сол заметила, что голос хриплый и даже какой-то по-своему очаровательный.