Конрад отхлебнул немного разбавленной укусом воды. Горло спеклось от жажды. Он был вымотан и чувствовал себя не совсем здоровым. Наконец, Солнце стало умерять свой жар. Налетавший с окрестных гор ветер приносил прохладу. Воины переваливали горный хребет.
В лучах заката, Конрад и остальные Сыны Солнца увидели твердыню, о которой так много слышали.
Львиное Сердце.
Представшее им зрелище было столь величественно и прекрасно, что у васканцев поневоле перехватило дух.
Львиное Сердце - огромная крепость, чьи стены возвышались на сотню футов, а самые большие башни были не ниже, чем прославленная на всю Империю Башня Годвина в Штернбурге. Белый камень ослепительно сиял на солнце. Протяженность стен была не меньше трех миль. Конрад насчитал около пяти десятков башен и бросил считать. Над крепостными стенами высились громады королевского дворца и Храма Священного Огня. Издалека можно было поражаться только размерам строения, но приближаясь, васканцы рассмотрели роскошную и искусную отделку. От обилия серебра, золота, меди и цветного стекла можно было ослепнуть, даже несмотря на то, что Солнце уже садилось.
Зихи один за другим спешивались и кратко молились, обратив лица к Львиному Сердцу. Очевидно, для них город был не только твердыней, но и святыней.
По дороге к крепости васканцы объехали несколько небольших озер, чья правильная форма наводила мысли об искусственном их происхождении. Всюду зеленели фруктовые деревья и цвели цветы. Но все же сады выглядели брошенными, запущенными, а кое-где были вытоптаны и сожжены.
Львиное Сердце стояло на краю плоскогорья, которое обрывалось вниз на добрую сотню футов местами отвесной скалой, а местами - пологими склонами.
Склоны эти были изрыты копытами животных и ногами людей, повсюду была кровь, кое-где отрубленные части тела, над которыми гудели мухи. На несколько шагов наверху земля тоже носила на себе следы сражения.
- Это была лишь проба сил, маленькая стычка. Их пошло меньше тысячи. Вернулись не многие.
Внизу, насколько хватало глаз, протянулась во все стороны выжженная солнцем степь.
Сначала Конрад не поверил своим глазам, ему показалось, что у него от жары помутилось в голове и это какой-то обман зрения. Но все было именно тем, чем показалось.
В степи, у подножия плоскогорья раскинулся лагерь войска иаджудж.
Несмотря на расстояние, ветер доносил зловоние, которое издавали трупы людей, лошадей, слонов и верблюдов, усеявшие все подножие. Лагерь иаджудж так же смердел, как могут смердеть только сбитые на небольшом клочке земли десятки тысяч человек, большинство из которых не мылись ни разу в жизни.
Ржали лошади, ревели верблюды, блеял мелкий скот, иаджуджи, сверху казавшиеся совсем крошечными, перекрикивались друг с другом на похожем на шакалий лай наречии. Они были маленькие, тощие, уродливые, одни в грязно-белых бесформенных одеждах, другие полуголые, но вооруженные до зубов. Они пили, делили добычу, дрались между собой.
С ужасом Конрад увидел, что иаджуджи жарят на костре человеческие руки и ноги. Завидев васканцев, стервятники Пустоши принялись угрожающе вопить, угрожать оружием и показывать оскорбительные жесты, но никто из них не пробовал по-настоящему броситься в бой.
- Они людоеды... - Конрад был потрясен. - Они едят людей просто так.
Голод иаджудж не грозил, вокруг щипали чахлую траву козы и овцы.
Иаджуджей было немыслимо много. Конрад и представить не мог, что кто-то в мире способен собрать такую армию, а тем более ей управлять.
- Сколько же их? - спросил он.
-Точно сказать невозможно. - ответил Этхем. - Около двухсот тысяч.
Подавленный этим зрелищем, Конрад отъехал от обрыва.
- Почему они собрались здесь в таком количестве? Ведь такое воинство невозможно долго кормить, через несколько дней они выпью эти небольшие реки внизу и их начнет мучить жажда.
- Иаджудж действуют не так, как мы привыкли. Не как люди. Они не считаются с потерями, им наплевать на снабжение и судьбу своих раненых. Если у них кончится вода, они будут пить кровь пленных. Но они не собираются оставаться здесь долго. Через день или два вся эта орда полезет на стены Львиного Сердца. Они пьют перед боем какое-то зелье, много сильнее любого известного нашим ученым. Они пьяны, они безумны, их дух распален проповедями Нэтока. Они просто бросаются вперед и если нужно, лезут вверх по трупам своих товарищей. Иаджудж всегда были жестоки и отчаянно храбры, но Нэток превратил их в одержимых, в воющих демонов.
Конрад взглянул в глаза Этхему.
- Скажи мне, Этхем. Мы собираемся, в самом деле, отстоять Львиное Сердце, или просто будет сражаться до последнего, пока крепость не падет, и это должно задержать иаджудж, пока на Севере не соберут новую армию?
- На Севере нельзя собрать армию. Ты ведь только что оттуда, мы сняли даже дорожную стражу, призываем мальчишек и стариков. Принц Батахир сейчас в провинциях на северо-востоке, взывает к верноподданическим чувствам степных вождей и сатрапов в дальних городах.
- Полсотни васканских рыцарей, несомненно, переломят ход войны в вашу сторону!
Конрад едва удержался от того, что бы плюнуть с досады.
В мрачном расположении духа васканцы ступили в Львиное Сердце.
Их больше не восхищали размеры и роскошное убранство крепости. Она должна будет стать их общей могилой. Внизу под плато собралось самое большое войско в исторические времена. Даже легенды не говорили об армиях больше, чем в сто тысяч человек.
Можно ли назвать иаджудж людьми? Судя по тому, что Конрад видел в их лагере, они имели больше общего с тварями Хаоса.
Из Львиного Сердца одни люди бежали, а другие стремились под защиту его исполинских стен. Ворота были открыты, стража с трудом успевала впускать и выпускать вереницы народа, проводя самый простой досмотр. Хоть иаджудж и слыли одержимыми, кровожадными безумцами, они все равно могли использовать шпионов. Неподалеку от ворот стояла виселица, на которой покачивались полдюжины тел. Конрад не был так уж уверен, что стража не вздернула первых же подозрительных.
Знатные и богатые люди размещались в роскошных дворцах, среди тенистых садов, благоухающих кустов и весело журчащих фонтанов. Бедные укладывались на голом камне, в подворотнях, в конюшнях, в хлевах, под открытым небом.
Васканцам выделили казармы.
Уже в глубокой темноте, падая от усталости, они располагались на ночлег, переговариваясь между собой севшими, хриплыми голосами. Дух их был, как будто подавлен.
Утром, когда Конрад только закончил бриться, (с водой в осажденном городе пока все было нормально), к нему прибыл королевский вестник. Он быстро отвесил поклон, и на ломаном васканском пригласил Конрада, рыцаря де Фера на военный совет, который должен был состояться в полдень, во дворце божественного Хайдара.
Конрад проделал все свои обычные утренние упражнения с мечом и прежде чем отправиться предстать перед божественным владыкой Сияющего Ирама собрал офицеров.
Их было семеро, семь бывалых рыцарей, каждый из которых был старше Конрада годами и опытнее его в военных делах. Некоторые из них считали Даннайца выскочкой, который получил столь высокое назначение лишь по протекции Арэлия, недалеким силачом, амбициозным чемпионом турниров, недостаточно долго служившим Ордену.
Умелое командование Конрада во время похода и его жесткий характер заставили такие голоса сделаться тише. Молодой священник Маттео тоже был здесь. Конрад обвел глазами обветренные, исхудавшие в походе лица офицеров.
После краткой, торопливой молитвы Сыны Солнца начали свое собственное совещание.
Конрад вышел с него еще более мрачным.
В полдень он стоял у ворот дворца, между двух с невероятным искусством вырезанных из камня львов. Вообще имадийцы почитали львов (что не мешало им охотиться на этих грозных хищников). Лучшие воины сравнивались со львами. Львиные головы столь же часто встречались на знаменах и гербах имадийев, как протуберанцы Пламени. Очевидно, лев был для жителей Светоносной Империи чем-то вроде священного животного.