Недели через три с половиной после «Дара волхвов» мне приснился обычный сон, который принес некоторое спокойствие и уверенность по поводу всего моего проекта в целом. Я назвал этот сон
МОЯ ЧЕРЕПАХА — ПОБЕДИТЕЛЬНИЦА
26 января 1981 года
Нахожусь под водой, стоя в вертикальном положении. Поднимаю глаза к поверхности — в солнечном свете вода выглядит чистой и прозрачной. Сквозь ее толщу медленно просачиваются солнечные лучи. Вижу, как над головой у меня проплывает черепаха. Зеленовато-коричневая, длиной дюймов десять, она проворно и размеренно гребет лапами. Мгновенно осознаю смысл сна и вспоминая телевизионную передачу, которую недавно видел: в ней какой-то человек выставил свою ручную черепаху в забеге против кролика, и черепаха пришла к финишу первой. Черепаха означает, что я тоже одержу победу, если буду продолжать настойчиво и упорно работать со сновидениями, не соблазняясь на быстрый, мимолетный успех, символом которого выступает кролик.
Просыпаюсь, чувствуя, что черепаха вселила в меня уверенность и спокойствие. Радуюсь, поняв, что толкование сна пришло ко мне в самом сне.
Этот сон отчетливо напомнил мне известную народную сказку о зайце и черепахе и стишок, в котором подытоживается мораль сказки:
Медленно, но верно выходи вперед, Медленно, но верно успех к тебе придет.Мораль, которую нес в себе символ черепахи, показалась мне довольно прямолинейной. Я понял, что на данном этапе эксперимента настойчивость и упорная преданность делу очень важны как гарантия конечного успеха. Кроме того, в это время я стал подумывать о том, чтобы написать книгу о переживаниях, испытанных в осознаваемых снах, чувствуя, что работа над ней стала бы отличным средством разрешить внутренние сомнения и обрести более полное понимание той части мира сновидений, к исследованию которой я теперь приступил. Чем больше я размышлял о черепахе, тем больше видел в ней здравую противоположность зайцу. Это казалось мне особенно важным, потому что образ кролика появлялся в более раннем моем сновидении «Волшебный кролик». Сон о черепахе придал новое измерение моему пониманию образа кролика, который явился мне во сне два месяца назад.
Во сне «Моя черепаха — победительница» я целиком находился под водой. Не ушел ли я в свой эксперимент выше головы? — спрашивал я себя. — Не попал ли в опасную ситуацию? Эмоциональная окраска сна, похоже, не передавала ощущения опасности. Скорее, она несла в себе более прямое послание. Очевидно, я действительно попал на глубину и, мне явно необходимо время от времени смотреть наверх, чтобы видеть свет и сохранять точную ориентацию.
Вскоре после появления сна о черепахе я стал перечитывать автобиографию Карла Юнга «Воспоминания, сновидения, размышления», и тогда мысль о важности неторопливых, методичных раздумий еще глубже отпечаталась в моем сознании. В этой книге Юнг неоднократно говорит о том, как в разные моменты жизни сны часто озадачивали его и даже ставили в тупик. Еще он говорит о том, что, несмотря на это, испытывал к таким снам глубокое уважение и интуитивно был глубоко уверен, что некоторые из них сыграли важную роль в его росте и развитии. Постепенно Юнг пришел к выводу, что именно на те сны, которые он не мог забыть и которые несли в себе самый сильный эмоциональный заряд, наиболее настойчиво хотел обратить его внимание бессознательный ум. Поэтому он завел обычай годами размышлять об этих снах, снова и снова прокручивая их в уме и позволяя сознательному уму исследовать их под всеми мыслимыми углами. Некоторые из них, — признается Юнг, — ему так никогда и не удалось понять, некоторые же стали понятными и осмысленными только в итоге многолетних раздумий. К этому времени, благодаря знакомству с размышлениями Юнга, мне стало ясно, что в исследовании состояния осознаваемости и сопутствующих ему явлений главное не время и не скорость, а именно методичность. И еще я понял: на то, чтобы довести все эти дары и связанные с ними препятствия до состояния осознаваемого понимания, могут уйти годы, и даже если дело обстоит так, меня это вполне удовлетворяет. Я оценил размеренную методичность Юнга, и меня это очень успокоило: я понял, что должен впустить в свою жизнь и работу такой же процесс постепенного развития.
Пять дней спустя, 31 января 1981 года, меня посетило следующее осознаваемое сновидение:
ОСОЗНАВАЕМОСТЬ НА ПАРУ С КАРЛОМ
31 января 1981 года
Я вижу сон и во сне думаю, смогу ли достичь осознаваемости. Думаю о том, что нужно увидеть свои ладони, и они сразу возникают в поле зрения. Теперь я точно знаю, что это сон, и чувствую, как к голове поднимается легкая, чистая энергия. Мне очень приятно это ощущение, и я пристально смотрю на свои мерцающие, переливающиеся светом руки. Рядом со мной мой друг Карл[19]. Мы беседуем об осознаваемых сновидениях, и его круглое лицо лучится счастьем. Он говорит, что тоже обретает осознаваемость, если посмотрит на свои ладони. Меня необычайно радует, что мы оба одновременно пребываем в состоянии осознаваемости.
Обстановка меняется. Теперь мы с Карлом в моем родном городке Саттер в Южной Калифорнии. Мы идем по миндальной роще во время сбора урожая. С восторгом рассказываю ему, как много лет назад, в позднем отрочестве, сбивал и собирал здесь миндаль. Во время рассказа время от времени проверяю, нахожусь ли по-прежнему в осознаваемом состоянии, и убеждаюсь, что это так. Сновидение тает, и я возвращаюсь к обычному сну.
Мой друг Карл — коллега-психолог, который в последние годы очень поддерживал и ободрял меня в работе со сновидениями. Увидев его в этом сне, я очень обрадовался. На этот раз, вызывая свои ладони в поле зрения, чтобы вызвать или подтвердить состояние осознаваемости, я испытал спокойную, привычную уверенность. Что за прекрасное зрелище — мои мерцающие светом руки! А теперь они к тому же стали удачным символом всего эксперимента!
В этом сне присутствовал один новый элемент, который появился впервые. Другой человек сообщил мне во сне, что тоже пребывает в состоянии осознаваемости, таким образом, мы оба находились в одинаковом измененном состоянии сознания. Вскоре после этого сна я подумал: Интересно, каким бы стало переживание от приема ЛСД, если бы двое близких друзей предприняли такое путешествие вместе — наяву я ничего подобного никогда не испытывал. Сон же, в котором двое действующих лиц одновременно переживали осознаваемость, был просто восхитителен.
Здесь сравнение с ЛСД вполне уместно, потому что есть некоторые параллели между осознаваемыми сновидениями и переживаниями, которые вызывают галлюциногены. К этому времени я стал видеть подобные параллели, иллюстрирующие как сходства, так и различия двух состояний. Вскоре я стал в шутку называть свой эксперимент «Л.С.Д». — «летучие сновидения духа». Я стал понимать, что измененное состояние сознания — осознаваемое сновидение — рождает некоторые разновидности внутренних переживаний, знакомые людям, принимавшим ЛСД и другие галлюциногенные вещества. А вот некоторые более очевидные сходства: (1) острое чувственное наслаждение, яркие цвета, превосходящие своей красотой все, что мы переживаем в обычных снах или наяву; (2) религиозные, мистические переживания — непосредственный контакт со Светом, поиск контакта с Богом; (3) синестезия, слияние чувственных впечатлений, в результате чего зрительные образы и звуки синхронизируются в единое согласованное переживание (при синестезии часто можно увидеть пульсацию звуковых волн — при этом звук одновременно воспринимается зрением и слухом); (4) переживание блаженства, религиозного экстаза или восторга от красоты природы или вселенной. Сходные черты психоделических переживаний и осознаваемых сновидений навели меня на мысль о том, что осознаваемость — ценная возможность для людей, которые стремятся расширить сознание, путь, свободный от необходимости вводить в организм химические соединения и другие сомнительные вещества.