– Это просто безумие какое-то, – выразила свое отношение к идее Сэс, с неудовольствием отмечая, как мадам Кольбер на нее давит.
– Итак, твой ответ! – торжественно потребовала пожилая хозяйка дома.
– Я не могу, – терзаясь, произнесла Шерил.
– Будем откровенны. Ты можешь, дорогая, но не хочешь, – сурово скорректировала мысль своей гостьи Лилиан.
– Скажем так: я не представляю это возможным, – позволила себе возразить поставленная в тупик девушка.
– А что ты обо всем этом думаешь, Джек? – обратилась хозяйка с присущей ей безапелляционностью к своему внуку.
– В сущности, ничего, бабушка. Не можем же мы насильно перевезти Сэс и ее сына к нам на постой, – попытался отшутиться он.
– То есть ты не заинтересован в том, чтобы это произошло. Как и не заинтересован в том, чтобы сценарий был выправлен к сроку и съемочный процесс шел по графику. Странно слышать это от директора по проектам, – строго проговорила Лилиан.
– Бабушка, ну зачем же все валить в одну кучу. Если бы ты спросила мое мнение как у должностного лица, я бы ответил, что крайне озабочен складывающейся ситуацией и намерен повлиять на нее. Но если тебя интересует мое мнение как члена семьи…
– В нашей кинокомпании не может быть разницы между должностными и родственными отношениями, если твоя фамилия Хадсон. Заруби это себе на носу, Джек.
– И что же ты в связи с этим предлагаешь, бабушка? Ввести в быту строгую субординацию? По-моему, и без этого никто на несколько десятков миль вокруг ни слова в возражение тебе сказать не может. Или, может, пора вернуть практику гангстерских времен, когда решение крестного отца клана считалось законом и каждое его требование выполнялось настолько неукоснительно, что ради этого можно было и убить?
– Не приписывай мне нелепых качеств, внучек, – добродушно отозвалась на его тираду Лилиан. – Разве не проще будет нам всем, если Сэс и Тео переберутся сюда на время?
– Тео еще слишком мал, чтобы понять все, как есть… Но он привязан к нашему дому, и новое жилье, обилие незнакомых лиц, иной распорядок жизни может не лучшим образом сказаться на его психике.
– А как будет сказываться на психике малыша мамина усталость, невозможность лишнюю пару минут уделить ему? Подумай хотя бы о том, сколько времени у тебя будет уходить на дорогу, – решительно внушала хозяйка особняка.
– Лилиан, вы давите на меня, а я этого не люблю! – попыталась отстоять свою точку зрения Сэс.
– Тебе необходимо все взвесить, а уже потом решать. Любишь ты это или не любишь. Будучи матерью, ты должна думать не только о себе, Шерил.
– Если бы я вас не знала, Лилиан, то решила бы, что вы спекулируете на моих материнских чувствах, – промокнув губы, процедила девушка.
– Зачем бы мне это делать, дорогая? В данном случае я говорю с тобой с позиций возраста, опыта и доброго отношения к тебе. Если ты заключишь договор со студией, то так или иначе должна будешь выполнить каждое его условие до последнего пункта. И сделать это будет значительно труднее, если тебе придется ездить из Санта-Барбары.
– Лилиан, – серьезно проговорила Сэс, – мой Тео очень толковый, но, как и все дети, любит пошалить. У нас так заведено, что я его за это не ругаю, если он не переходит определенных границ, разумеется. Я не хочу, чтобы кто-то по праву хозяина или старшинства принялся бы его воспитывать по собственному усмотрению. Я своего ребенка в обиду не даю! – решительно объявила молодая мать.
– Вот и правильно. Полностью разделяю твою позицию. И уверяю тебя, что в этом доме твоему Тео будет не хуже, чем когда-то было тебе. Ты же не станешь утверждать, что к тебе у нас плохо относились и журили по мелочам.
– Нет, не стану, – ответила Сэс. – От вас и Чарлза я всегда видела только добро. Но теперь все иначе…
– Отнюдь, милая. В этих стенах все по-старому, и будет так, пока я в своем уме и твердой памяти. Тебе не о чем волноваться. Если я гарантирую тебе и твоему сыну комфортное пребывание под своей крышей, ты, Шерил, можешь в этом нисколько не сомневаться, – спокойно расставила все по местам мадам Кольбер.
– Тео для меня – самый дорогой человек, он смысл моего существования. Ради своего ребенка я любого в клочья порву. Я не шучу, – серьезным тоном оповестила Сэс.
– И это похвально. Но для меня удивительно, откуда столько опасений. Твое детство не было дурным. Или было? – провокационно осведомилась Лилиан.
– У меня было чудесное детство, – удовлетворила ее любопытство крестница.
– А у меня оно было чудовищным, – ввернул Джек, обратив наконец на себя внимание обеих женщин.
– Интересно знать, почему, – почти безразличным тоном отозвалась бабушка.