Вся пещера казалась живой.
Это ощущалось как пребывание в сердце огромного животного.
Осознав, что мой разум тоже следует за этими потоками, и ему трудно двигаться в линейной манере, я повернулась и взглянула на Таву и Макса, которые тоже смотрели на меня.
Кажется, они всё ещё воспринимали меня как лидера.
Может, кто-то сказал им, что я была лидером.
В любом случае, они оба, похоже, сосредоточились преимущественно на мне, а не на Балидоре или Касс, которые зашли за нами внутрь, и не на Фигране, Джоне или Вреге, которые тоже осмелились заглянуть и осматривались по сторонам с каким-то потрясённым благоговением.
Два лидера племени, похоже, даже не воспринимали Ревика как лидера, хотя я заметила, что они наблюдают и за ним тоже.
— Это здесь, Atsiniltłʼish Wo-tkanh, — сказал Тава.
Я окинула взглядом пульсирующие стены.
Я до сих пор не видела ничего, хоть отдаленно напоминавшее картину, даже абстрактную. Здесь были лишь те дышащие кристаллы, слабо светившиеся живым светом.
— Где? — прочистив горло, я заговорила более вежливым тоном. — Я ничего не вижу, добрые кузены. Можете мне показать?
Макс показал пальцем вверх.
Слегка нахмурившись, я почти не медлила и запрокинула голову, подняв подбородок, чтобы посмотреть на потолок пещеры.
Сделав это, я сразу почувствовала, как сердце замерло в груди. Головокружение овладело мной по-настоящему, когда я посмотрела вверх, и пальцы Ревика вновь сжали мою ладонь.
В нашей группе воцарилось молчание, пока каждый человек и видящий смотрели на картину на высоком потолке.
Она располагалась так высоко, что я, должно быть, пропустила её ранее.
А может, без пульсировавших и светящихся вокруг кристаллов попросту было слишком темно. В любом случае, теперь изображение резко выделялось, отражая тот сияющий свет. Из самой картины исходило более бледное и золотистое свечение.
Там стоял мужчина.
Это не были примитивные каракули пещерных людей, сделанные с помощью палочек, травы и голых пальцев — я отчасти ожидала такого. Это не походило на местные настенные рисунки, где следы рук размазывали красные и коричневые краски по грубым изогнутым стенам.
Эта картина была настолько детализированной, что казалась почти трёхмерной.
Она напомнила мне изображения, которые я видела на стенах Памира — и в Барьере с Тарси, и вживую, когда мы недолго жили там, чтобы сбежать от Дренгов. Если уж на то пошло, эта даже лучше сохранилась. Не знаю, то ли это означало, что она нарисована не так давно, то ли её безупречное состояние как-то связано с энергиями в кристальной пещере.
В любом случае, уровень деталей даже пугал.
Изображённый там мужчина ударил по мне как клыком под дых.
Длинные чёрные волосы взмётывались вокруг его плеч и шеи. Он стоял спиной к нам, к полу пещеры, и был одет в жутковато современную одежду — чёрный плащ, чёрные брюки, массивные ботинки. С таким же успехом он мог носить ту же армейскую экипировку, в которую мы все сейчас одевались. Он мог носить те же органические антигравитационные ботинки, что были на наших ногах. Вокруг нарисованного мужчины взлетали в воздух облака пыли, булыжники, камни и деревья, словно сама Земля разрушалась вокруг него.
Мужчина на картине стоял лицом к солнцу.
И это не было знакомое мне солнце.
Это не было далёкое солнце на небе.
Солнце на картине было огромным, заполняло всё пространство перед ним, обрамляло его золотым, синим и оранжевым светом. Оно полыхало перед ним так, будто вот-вот поглотит его целиком, а может, и мир вместе с ним.
Я смотрела на картину, на мерцающие золотистые и синие камешки, образовывавшие арки солнечного пламени.
Я не видела лицо мужчины. Там изображались лишь длинные волосы, широкие плечи, высокий силуэт, длинный плащ.
И всё же в моём разуме не было ни капли сомнений в том, кто это.
Повернувшись, я посмотрела на своего мужа.
Он посмотрел на меня.
Когда мы оба взглянули на Таву и Макса, они тоже уставились на Ревика.
Вполне очевидно, кто, по их мнению, был изображён на картине.
Глава 59. Мост Света
Долгое время никто в кристальной пещере не произносил ни слова.
Затем за пределами пещеры раздался крик, и я узнала голос.
Те из нас, что были внутри, помедлили ровно настолько, чтобы переглянуться. Затем Ревик быстро повернулся и вышел из кристальной пещеры, скрывшись в свете, лившемся через узкий проём. Мы пошли за ним, двигаясь так же быстро.
Когда мы вышли в основную пещеру, освещённую yisso-факелами и заполненную пыльными и потными лицами наших друзей, все они уставились на нас. Большинство из них, наверное, понятия не имели, что мы там делали, да и это уже не было важно.
Я не особо хотела говорить им, что мы увидели.
Наше время на исходе, и это их не успокоит.
Я всё ещё смотрела на их лица, подмечая выражения, страх, осязаемо ощущавшийся во всех… когда Данте, крик которой я услышала, пока мы были в кристальной пещере, подошла к нам и резко заговорила.
— Тут всё везде загорается, — произнесла она со страхом в голосе, запыхавшись. — Простите. Я очень сожалею… но это просто началось из ниоткуда. Как будто все они начали разом, так что я даже не уверена, откуда всё пошло. Не было никакого предупреждения.
Она подошла прямиком ко мне и Ревику, и её тон становился всё более встревоженным.
— Я сейчас пытаюсь откалибровать, изучить ускорение…
Ревик перебил её совершенно спокойным тоном.
— Всё хорошо, юная кузина, — он опустил тяжёлую ладонь на её плечо, успокаивая своим присутствием, своим светом. — Просто покажи нам. Покажи, что тебе известно на данный момент. Объясни, что мы видим.
Она кивнула, всё ещё выглядя бледной.
Я наблюдала, как она нажимала на какие-то кнопки, и пот стекал по её лицу, пока она работала.
Я заметила, что температура здесь как будто повысилась, даже за последние двадцать минут с момента прибытия остальных.
Значимость этого факта дошла до меня только сейчас.
Миферы перекрывали вентиляционные шахты.
Скорее всего, они пытались выманить нас на поверхность или убить. Или же они намеревались пустить газ, как только им удастся обрушить или заблокировать достаточное количество шахт.
Учитывая масштабы пещер, я надеялась, что у нас осталось как минимум несколько часов с достаточным количеством кислорода.
С другой стороны, нас теперь стало так много, что мы не могли на это рассчитывать, особенно если Дренги загонят нас в небольшие сегменты с помощью копателей, газа и прочего.
Наше время вышло.
Если до сих пор у меня сохранялись какие-то сомнения, теперь они полностью испарились.
Я чувствовала это наверху подобно назревающему шторму. Я чувствовала облака, омрачившие небеса над нами. Я ощущала Дренгов, собиравшихся наверху, осознававших то же, что и я — сейчас или никогда, и эта тысячелетняя партия в шахматы подошла к концу.
Ещё до того, как Данте открыла свои детальные экраны и показала нам горячие точки, активизировавшиеся по всему миру, я почти знала, что она нам скажет
Дренги предприняли свою попытку.
Теперь они пошли ва-банк и пытались открыть двери.
Значит, они довольно скоро поймут, что не смогут открыть двери чисто с помощью своих бассейнов света от людей и видящих… это при условии, что они ещё не поняли этого, наблюдая, как мы с Ревиком пытаемся сделать то же самое.
На самом деле, мы, возможно, только что ускорили ситуацию с обеих сторон, дав им знать, что придётся найти иной способ открыть двери.
Экраны Данте развернулись, пока всё это прокручивалось в моём сознании.
— Итак, — она сделала глубокий вдох. — Думаю, я нашла точку зарождения. Всё началось в Лхасе, — она увеличила один экран, подсветив точку на азиатском континенте. — Все остальные настолько связаны, что сложно было найти начало, но у остальных была секундная задержка после того, как засветилась Лхаса, — сглотнув, она заговорила ровным тоном. — Судя по aleimi-сканам, они определенно черпают из городов Тени и всех людей, собранных там. Я уже заметила некоторое проседание общего уровня aleimi-света в тех популяциях… и это безумие, если честно.