- А вы их выкиньте, — вдруг сказала Варя.
- Фотографии?
- Розы.
- Нет, в их загадке надо разобраться.
- У кого есть ключи от вашей квартиры?
- Ни у кого, красть тут нечего. Но вчера я забыл запереть балконную дверь.
- Значит, кто-то из соседей?
- Да нет соседей: только ты и Игорь. Ты его сейчас видела.
- А Поль?
- Говорит: не он.
- Нет, конечно. забавный, злой мальчишка. Учтите, желтый — цвет измены. Есть у вас такая женщина, которая.
- Она что, по пожарной лестнице сюда залезла?
- Так есть?
- Нет у меня никого.
- Но кто-то вас тайно любит. Прикольные розы.
- Такие дед Ипполита на даче выращивает. Я помню аромат.
- В теплице?
- Они стояли здесь в этой вазе девять лет назад и предназначались для одной девушки.
- Так, может, она о вас вспомнила!
- Исключено. Во-первых, ко мне та девушка не имела никакого отношения. Во-вторых, она умерла.
- Когда?
- Тогда.
- Где?
- Здесь. Варя, это не моя история, и я не хочу о ней вспоминать.
- Я сразу поняла, что вы — человек необычный.
- Не обольщайся.
- Это так! Валера не захотел о вас рассказывать, он вас обозвал «нищий аристократ духа».
- Меня не интересует его мнение.
- У вас с ним какие-то счеты?
- Давай не будем о таких пустяках.
- А что не пустяки?
- Ты. Вот о тебе мне хотелось бы узнать побольше.
- Нет во мне ничего особенного, — отрезала Варя строго.
- Есть. Особенное. Потому что мне никто и никогда так не нравился, я потерял из-за тебя голову. Это смешно, но это так.
- Но я же согласна на ваше условие!
- Это я сгоряча, прости.
- За что? Так хорошо было, отлично!
- Рассудок во мне гораздо сильнее сердца.
Она опустила яркую голову на скрещенные руки на коленях, волосы свесились почти до пола, до ножек в лаптях. (Фраза о рассудке и сердце была верной, но в данный момент она отражала его переживания с точностью наоборот.) Он с усилием отвел взгляд, наткнулся на розы.
- Кто была та девушка?
- В техническом, так сказать, смысле не девушка — проститутка.
- Что-о?
- То, что слышала.
- Вот почему вы так недоверчивы! — Варенька рассмеялась. — Уж не считаете вы меня профессионалкой?
- Ну, как я смею! — подхватил он в тон. — Ты же можешь доказать?
- Я хочу.
- А я не хочу, чтоб с такого физиологического эксперимента начиналась любовь.
- Как она умерла?
- Как Подземельный. Ей разбили голову.
- Как странно! — Варенька вздрогнула. — Вам не страшно?
- Убийца сознался. Не бойся, это сделал не я.
- Я вас не боюсь, но розы. зачем? Вы правда не догадываетесь, кто их принес?
- Как они мне надоели! — Петр Романович подошел к комоду (выбросить и забыть, отдаться без остатка, без условий этому единственному в своем роде мгновенью!), обжегся о шипы и услышал:
- Вы хромаете?
Пальцы разжались, цветы остались стоять в царственной своей прелести. Он пояснил привычно:
- Ударился о ножку качалки, щиколотка распухла. — И опять ему захотелось рассказать ей все. — Позавчера с Иваном Ильичем мы помянули моего отца какой-то жуткой медицинской дрянью. Я заснул, и он мне приснился.
- Кто?
- Отец. Я прошел на дребезжанье звонка по темному лабиринту комнат без окон. Споткнулся, ударился обо что-то.
- Во сне?
- Наверное. То есть конечно. Отец стоял на лестничной площадке… так реально, в своем коричневом костюме с «искрой».
- В котором его похоронили?
- Нет, хоронили в черном. — Петр Романович бегло взглянул в полумраке, пронизанном внешним солнцем, в глаза напротив — бирюзовые, цвета морской волны — и повторил: — В черном.
- А дальше?
- Я сказал: «Ты же умер». Он ответил: «Нет, я жив», — попросил прощения и простил меня.
- За что?
- «За смерть».
- За что?!.. Петр Романович, что вы молчите?
- Я же говорил, что не хочу вспоминать ту историю. Нет, вспоминается!
- Разве смерть вашего папы связана с убийством той девушки?
- Ну. опосредованно. Еще я спросил его, как там, в том мире.
- В загробном?
- Господи, это же сон!
- И что он сказал?
- «Не дай тебе Бог туда попасть. Я еще приду».
- Приходил?
- Да ну! Не выношу суеверий, не о том ты спрашиваешь.
- А о чем надо? Вы же споткнулись, когда шли открывать дверь, так?
- То был кошмар под воздействием спирта, я шел во сне, проснулся — качалка качается.
Варенька встала — одним гибким движением, не касаясь поручней, — и пересела на кушетку рядом. Качалка качалась.
- Когда на другой день в пятницу я увидел здесь розы — она качалась.