- И вот что странно: почему-то в последнем разговоре со мной медик упомянул бейсбол.
- Американская игра, — подхватила тетка, с видимым облегчением отвлекаясь от «ужасов», — требует глазомера и ловкости, но примитивна, в отличие от тенниса например. Неужели Иван Ильич увлекался бейсболом?
- Не спортом, но спиртом он увлекался, и пришел помянуть отца. — Петр Романович помолчал и повторил: — Помянуть отца.
- Да, ты говорил. Он знал что-то ужасное.
- Что? — встрепенулся племянник.
- Но ведь за что-то его убили!
- За любопытные ушки, бойкие глазки и длинный язычок. Он мне все рассказал.
- Правда? — ахнула Ольга Ипполитовна.
- Не буквально. Я занимаюсь разгадыванием его иносказаний. Медика интересовало, кто донес отцу про убийство, кто в последний раз навещал его в больнице.
- А кто навещал?
- Дядя.
- И донес больному брату про Павлика? — изумилась Ольга Ипполитовна.
- Я донес.
- Петруша, не переживай, все равно бы Роман узнал.
- Не надо о моих переживаниях. не о них речь. О четверге — дне накануне убийства. Медик гордился своей профессиональной памятью. Слушай! Дословно: «Иду я вечером мимо Патриарших, а на лавочке возле памятника сидят Мастер и Маргарита».
Ольга невольно рассмеялась.
- Вот-вот, и я пошутил насчет симптомов белой горячки. А он действительно видел ее с кем-то.
- Кого? — прошептала тетка.
- Нашу Маргариту. С мастером заплечных дел.
- Петр! — взмолилась она. — Объясни, я ничего не понимаю.
- В четверг Маргарита познакомилась с будущим убийцей. Иван Ильич видел их — в этом и заключалась идея шантажа.
- Шантажа? — переспросила Ольга Ипполитовна недоверчиво. — Подземельный девять лет шантажировал преступника?
- Вряд ли. — протянул Петр Романович, сам удивившись. — Нет, не думаю. По-моему, он, как все мы, поверил в самооговор. ну, и тут же на курорт укатил, и выбросил чужую историю из головы. Но сейчас, подслушав разговор брата с Игорем.
- Как с Игорем? Разве Павлик у Игоря остановился?
- Да. Так вот: подслушав, сопоставил кое-какие детали и сделал правильный вывод.
- Но почему молчал столько лет?
- Соседа засек точно, а женщину с пьяных глаз толком не рассмотрел. И впоследствии в мертвой Маргариту не узнал. Просто в голову не пришло сопоставить. Реально?
- Вполне. Другая одежда, другая прическа, например, внешность меняют. И чудовищное признание Павла устранило всякие сомнения.
- Чудовищное?
- Безумное!
- Он думал, что спасает меня.
- Тебя? Разве ты.
- Он ошибся. Дядя тебе не рассказывал?
- Ничего не рассказывает, никогда, ни про одно неоконченное дело, только постфактум, если я очень пристану. Идиотская адвокатская осторожность. Господи, какая безжалостная трагедия. Я его не понимаю.
- Кого?
- Убийцу. — Тетка вздрогнула, пролив на колени уже остывший кофе и не заметив; племянник заметил, но тут же забыл. — Он на свободе, Петр, имей в виду: маньяк может приняться за тебя.
- Пусть попробует, — Петр пожал могучими плечами. — Я не Подземельный. А с другой стороны, гордиться-то мне нечем: я оба раза опоздал.
- Оба раза? — изумленным эхом откликнулась тетка.
- В пятницу я увидел чайные розы в той комнате.
- В той комнате? — эхо звенело, как вторая партия в дуэте.
- В папиной. Где зеркало за занавеской. и крест. — Вдруг вспомнилось собственное, искаженное ужасом отражение и почему-то распятие рядом на стене. — Я увидел розы и сбежал. и ходил, ходил. На Рождественском бульваре ко мне привязалась «ночная красавица».
- Этих тварей надо уничтожать.
- Как ночной кошмар, — говорил Петр Романович, не слушая, — кошмар из тех времен, из молодости. А когда я подходил к нашему тоннелю, кто-то завернул за угол в переулок. Мужчина.
- Убийца? — в сакраментальной реплике прорвался азарт, который заразил его и отрезвил.
- Наверное, это был брат. Я вошел во двор, в подъезд и услышал голоса: крик и глухое бормотанье. Одновременно!
- Услышал убийство!
- Ты мне веришь, потому что не знаешь всех обстоятельств. Убийца не мог ускользнуть. С одной стороны — мы с Полем и семеро соседей-свидетелей.
- А с другой?
- Запертые изнутри окна и двери, выходящие в Копьевский. Пожарная лестница возле галерейки — запасной выход для преступника, — пояснил Петр Романович в ответ на лихорадочно- вопросительный взгляд. — И слова брата по телефону: «У меня орудие убийства, на нем кровь».
- Где? — прошептала Ольга Ипполитовна.
- «На мертвой голове».
- Где?! — закричала она, словно выучив таинственный текст наизусть.