- Вы прикрывали за собой дверь, когда звонили?
- Ни на секунду. Из прихожей мне все время была видна площадка и начало лестницы. Ну, мы с Полем сообразили, что преступник не мог же испариться, и были настороже.
- Соседи снизу, вышедшие на крик, подтверждают: по лестнице никто не спускался.
- Да, я попросил старика Самоварова покараулить, пока мы с Полем через мою квартиру прошли на галерейку: все балконные двери были заперты. И моя в том числе.
- Вы лично убедились?
- Лично. Я сразу подумал о галерейке: с нее легко спуститься по пожарной лестнице.
- Никто в переулок не спускался — ни с четвертого этажа, ни с третьего. Мы проверили: все заперто, защелкнуть шпингалеты снаружи нет никакой возможности. Люк на крышу в вашем подъезде замурован. А жильцов с первого и второго этажей вы сами исключаете.
- Да, спрятаться в своей квартире на моих глазах было невозможно. Но на третьем этаже.
- Все жильцы на дачах, кроме Самоваровых и Ангелевича. Алиби которого подтверждено. Так же как и у Варвары Голубкиной. Подозревать пенсионеров нет оснований.
- Они очень старые и плохо видят. Я вот что подумал. Пока мы с Полем осматривали галерейку — вдруг кто-то выскользнул от Подземельного (замок же автоматический) и сбежал, а старики отвлеклись, пропустили.
- Вы что, не видели тут целую ораву — с первого и второго этажей?
- Может, они позже вышли.
- Вовремя. Семеро жильцов, включая Самоваровых, засвидетельствовали: после крика никто по лестнице не спускался. С галерей этих самых — тоже. Боюсь, вам придется пересмотреть свои показания.
- Вы намекаете, будто я убил соседа?
- За вас свидетельствует Ипполит: он якобы видел со двора, как вы входили в подъезд. Через секунды раздался крик. По его рассказу, вы бы просто не успели расправиться с Подземельным.
- Господи, расправиться! За что? Абсурд.
- А что у вас призраки сквозь запертые двери и окна проходят — не абсурд?
- По-вашему, я лгу? Выдумываю?
- Как человек разумный и образованный, вы б выдумали что- нибудь поскладнее. Но никто не застрахован от ошибок.
Петр Романович задумался.
- Какое время смерти установил судмедэксперт?
- Ваше — двенадцать часов.
- С такой точностью?
- По состоянию тела — плюс, минус двадцать минут, не больше. Но за эти минуты можно спрятаться, вообще сбежать. Например, вы видели, как кто- то свернул в переулок.
- Но крик я слышал позже!
- Возможно, смерть наступила не сразу после ударов. А другой голос, то самое бормотанье — галлюцинация на нервной почве. Ведь не исключено?
- Ну, в общем.
- Имейте в виду: его никто, кроме вас, не слышал.
«А какое мне, в сущности, дело до того, кто прикончил этого пьянчужку? Буду упорствовать — примутся за меня!» — подумал философ «философски» и сдался:
- Что ж, я был потрясен видом мертвого, ситуацией в целом, поэтому стопроцентно доверять своим воспоминаниям не рискну.
- Слышу разумную речь. Надеюсь, вы мне поможете и с мотивом.
- Я ничего не знаю.
- Но соседа своего с детства знаете. Вот я упомянул, что жертве нанесено три удара по темени. «Бутылкой?» — сразу спросили вы. Подземельный был алкоголик?
- Пьяница, скорее. Если вы понимаете разницу.
- Понимаю. Поэтому одинок?
- Кажется, у бывшей жены другая семья.
- Проверим. Он был склочным, агрессивным, буйным?
- Вовсе нет. Человек несколько опустившийся, но себе на уме, хитер, неглуп, балагур в народном, так сказать, стиле. Как пьющий — врун, хвастун. Но с проблесками добродушия, участия: от помощи соседям, как врач, не отказывался. Бескорыстно, но и «мзду» принимал, если давали.
- У вас не было причин относиться к Подземельному неприязненно?
- Ни малейших.
- Когда вы его видели в последний раз?
- В четверг вечером. Он пришел ко мне с фляжкой спирта помянуть моего отца, умершего девять лет назад от сердечной недостаточности.
- Подземельный его лечил?
- Нет. Папа лежал в больнице, но в день смерти вернулся домой. Внезапно ему стало хуже, я позвал соседа, помочь он уже не смог.
- Видимо, к вашему отцу он был привязан?
- По-настоящему Иван Ильич был привязан только к фляжке.
- Однако помянуть пришел, со своим спиртом, что для пьющего не совсем характерно. Или у вас с ним было так заведено?
- Это случилось в первый раз.
- За девять лет?
- За девять лет.
- Странно. О чем шла речь?
- Он просидел полчаса. Об автомобильной катастрофе в Словесном переулке, только что случившейся на наших глазах.