– Жертва принесена! – завопила нечисть.
В эту минуту в разных частях кладбища началось движение. Слышен был шорох осыпающейся земли, потрескивало гнилое дерево гробов. Из могил вставали мертвецы. Как огромные черные куклы, нелепо ковыляли они среди надгробий. Лохмотья свисали с полуразложившихся тел, душный запах тления наполнил все кругом. Мертвецы приближались все ближе и ближе. Вынести этого Петухова не смогла, силы оставили ее, все поплыло перед глазами, и она потеряла сознание.
Медленно, очень медленно возвращалась она к реальности, да и что же было настоящей реальностью? Все, что пришлось испытать ей за последние дни, – не сон ли это?
Очнулась она в незнакомой комнате. Было тихо, светло, у оконного стекла жужжала муха. Где она?
Осмотревшись, Валентина Сергеевна поняла, что она в доме у колдуна. И обстановка была смутно знакома. На этой кушетке она уже ночевала один раз.
Откуда-то слышались приглушенные голоса. Она осторожно пошла на них.
В знакомой горнице за столом сидели Струмс и Асмодей. Они о чем-то беседовали.
Увидев Петухову, Струмс приветливо улыбнулся, а Асмодей радостно воскликнул:
– А, голубка наша пожаловала! Ну, как спалось? Не выдержала вчерашнего-то. Бывает… Правильно говорила Глафира – ну какая из тебя ведьма? Поэтому снимаю с тебя заклятие, да, собственно, ты сама его с себя сняла. Не стала рубить младенца…
При упоминании о вчерашнем Петухова вздрогнула.
– Теперь можешь отправляться домой, – продолжал колдун, – никто тебя больше не потревожит.
Петухова взглянула на профессора – тот утвердительно кивнул головой.
– Ну что ж, – сказал Струмс, – первую часть нашего условия вы выполнили. А что касается второй…
– Вам нужен кадавр. – Асмодей усмехнулся. – Ну что ж, он тут, недалеко. Если хотите, можете посмотреть. Это лучшее, что у меня есть. Не какой-нибудь завалящий… Сам майор Кокуев собственной персоной. Личность небезызвестная, сочинитель, поэт, да мало ли кто еще. Пойдемте.
Струмс встал.
– А ты не желаешь полюбопытствовать? – обратился Асмодей к Петуховой. Та отрицательно покачала головой – хватит с нее этих ужасов. – Ну как знаешь.
«Неужели все кончилось? – с тревогой думала она. – Но старик ведь сказал, что все. А может быть, он соврал? Какое сегодня число? – Она принялась считать. Выходило, что последний день срока, отпущенного ей. – Неужели ничего не произойдет? Надо спросить у Асмодея».
Она долго сидела в одиночестве и размышляла. Наконец послышались голоса. В комнату вошли Струмс и колдун. Судя по всему, профессор был очень доволен.
– Так вы мне майора отдаете? – переспросил он.
– Да забирайте хоть сейчас.
– Ну что ж, так, наверное, и сделаем.
– С мертвецом в одной машине я не поеду, – твердо заявила Петухова. – Лучше я пойду пешком.
Профессор замялся:
– Действительно… Валентина Сергеевна и так перенесла достаточно. Может быть, мы сначала отвезем ее, а затем вернемся за вашим Кокуевым?
– Ну, это как хотите, дело хозяйское…
– А скажите, – обратилась Петухова к старику, – мне было отпущено тринадцать дней, сегодня последний. Что же, завтра мне умирать?
– Ну что ты, ласточка. – Асмодей усмехнулся. – Я же сказал, заклятие снято. Живи себе на здоровье. В гости заезжай, за грибами. Ты ведь грибы любишь собирать. А кушать?
Петухова пропустила мимо ушей ехидные слова старика. Ей хотелось только одного – поскорее уехать домой.
– Ничего подобного мне видеть не приходилось, – лицо Струмса сияло от удовольствия. – Ваш майор – уникальный экземпляр.
– Да уж, – в тон ему поддакнул Асмодей. – Лучшее отдаю, от себя отрываю. Не то что эта рухлядь, которую вы видели ночью. А позвольте узнать, что вы с ним будете делать? Потрошить или еще чего?
– Нет. – Струмс, казалось, думал о чем-то другом. – Потрошить не будем, хотя посмотрим.
– Надеюсь, он попадет в хорошие руки. – Асмодей просительно смотрел на профессора. – Берегите его.
– Ладно, голубчик, постараемся. Так мы завтра за ним приедем.
– Ну конечно, – подтвердил Асмодей. – И наш уговор, – он вопросительно посмотрел на профессора, – тревожить нас больше не будете? Дадите спокойно дожить свой век?
– Мы же договорились, – Струмс недовольно глянул на старика, – или вы мне не верите?
– Верю, батюшка, верю, – залебезил Асмодей. На улице послышалось гудение машины.
– Это за нами, – сказал Струмс, – ну что же, до завтра.
– До встречи, – ответил колдун. – А ты, ласточка, чего не прощаешься?
Петухова молча направилась к двери.
– Ай-ай, невежлива ты что-то стала. Зря старика обижаешь. – Он хихикнул.
Через минуту машина неслась по пыльному проселку.