Вновь внимание на меня.
— Пап, можно этот суп будет у нас каждый день? — невзлюбил меня Том.
Виктор не удержал приподнявшихся уголков губ.
— Нельзя, — сыну, — Элли, это суп. Гер, у нас, как я понял из твоего нежелания отвечать, длительный застой. Мы вполне можем попробовать продажу агерата хм… «крупному» покупателю. Имя, Элла.
Я помешала суповой ложкой жидкость и осталась сверхнедовольной.
— Механик и династия, — я сквасилась.
Викторчик решил от меня отвернуться. Его друг просто засмеялся.
— Крупнейший банковский альянс? Серьёзно? — нахмурился Том, — они даже на диалог не идут. Только с правящим имеют договора.
Рот растянулся в ухмылке. Никто ничего не понял.
— Если кто не знает, — пришлось пояснить, — перед вами бывшая любовница Владыки. Бывшая. Виктор, дорогой, не смотри на меня так. Лучше вообще не смотри. Я просто сказала! Ладно, больше не буду.
Я даже суп начала есть, лишь бы спрятаться от него.
— Она чудовище, — выдал Германн.
— Как выглядит Механик? — задал спокойный и почти не злой вопрос Витюсик.
Я напряглась. Но только в сознании.
— Лысый такой, — пригодились слухи от столичных девчушек, — у них же, этих… разработчиков постоянно что-то сгорает. Не знали? Какое упущение! Вот… мелкий такой. С бородой. Рыжей.
Вчера в зеркале заметила. Длинный такой рыжий волос на подбородке. Полупрозрачный и незаметный, но выдернуть всё равно пришлось. Не колоситься же ему там до моей старости. Поседеет ещё — станет поблёскивать.
— Я дам адрес для письма, — едва ли не плясала ногами в тканевых туфельках я, благо стол это позволял сделать незаметно, — а ещё могу написать Архитектору. С ним, правда, сложнее будет, но у вас есть все шанс.
— Нас пошлют на хер, — махнул на меня рукой лорд с Фобоса, — а я самолично пошлю туда тебя, паскудка.
— Гер, — всё ещё был зол муж.
— Я же ласково, — оправдался первый.
— Бордель, лорд Лидер, — покивала с важностью я, — у меня тоже планы в той стороне на неделе. Не желаете взять проводника?
Я кажется поняла — чем медленнее поворачивает голову Виктор, тем в большем бешенстве он находится. Сейчас движение было практически незаметно.
— Я больше не буду, — я надула губы и опустила глаза.
— Решено, — встал глава рода, — более не удерживаю вас двоих.
— Пап, — вскочил вслед за ним Том.
— Позже, — ему, — Элли, приступай к обеду решительнее.
Ага. И решительно давись им.
— Аграрх, сообщи секретарю о моём намерении отправить письмо, — присаживаясь рядом со мной и подтягивая брюки у колен, произнёс глава рода.
Его ждал тот же суп, что сейчас мучила переливанием из ложки обратно в общую массу я.
— Идеальный мой, — пришлось к слову о брюках, — давай сменим повара, — очень просящая улыбка, — прошу тебя. Буквально молю! Ты видел это… если я ем сие блюдо, то рабы у тебя как питаются? Землёй? Хм… я бы сейчас навернула пару вкусненьких комков глины. Мм-м… какой ужас! — меня аж тряхнуло, — тебе никогда не хотелось поесть земли? Я ещё понимаю чернозём или что рыхленькое, но глина⁈ Она же вязкая, — брови подлетели вверх, — беременность — это весело. Немного.
Виктор откинулся на спинку дивана и решил запить мои слова водой.
— Хорошо, что я висталка, иначе… токсикоз. Слушай, — я повернулась к нему и сменила нытье на нападение, — ты же должен понимать, что если мне хочется всякой гадости, то это неспроста⁈ Значит в моём организме чего-то не хватает, — на лице обозначилось невероятное счастье, — и предупреждая твою потерю,- лорд усмехнулся, прикрыв глаза на секунду, — организм требует вкусной еды и много!
На меня обратился ехидный голубой взгляд.
— Аграрх, накопай для леди глины у обрыва на северном побережье, — максимально иронично отправил меня на хер мужчина.
— Ты настолько конченный ублюдок, что я, кажется, начинаю влюбляться в тебя, сукин ты сын, — хотелось бы сказать мне. Однако всё было несколько сложнее:
— Я восхищаюсь твоей заботой.
В этом был сакральный смысл жизни аристократки Танатоса — чем гаже поступает лорд, тем сильнее он любим и обсуждаем. Ненавижу Варга.
— Польщён, — кивнул мне Вити-чичка и приступил к супу.
Мой живот уже был согласен на что угодно, поэтому решил рассказать об этом всём.
— Элли, — стал недовольным лорд, — рацион составлен в сбалансированных пропорциях, с необходимыми ингредиентами и оптимальным…
Стук в дверь и ошалелая голова секретаря, который умудрялся при этом выглядеть ещё и виноватым.
— Глина, милорд, — протянул поднос с огромными кривыми кусками господин, — всё необходимое для письма я принес.
— Замечательно, поставь поднос перед леди, — отвлекся на принесённую ему папку Виктор, — лорд Лидер оставил отчёт по предыдущему месяцу?
Секретарь аккуратно, чтобы не дай бог не задеть меня краем одежд, уместил на столе гору земли и отпрянул поспешнее, чем могло бы быть. Я уверенно забрала суповую ложку, предполагая, что для глины столовых приборов ждать мне не стоит, и загребла (просто сказано, глина попалась твердая) с горкой, после чего гордо сунула её в рот, и смогла оценить весь спектр вкуса и наслаждения.
Две пары глаз со скепсисом и недоумением уставились на усердно жующую меня. Пришлось прикрыть рот ладошкой, чтобы ответить им:
— Это в любом случае вкуснее супа, — я проглотила.
Виктор молча негодовал. Я потянулась за второй ложкой.
— Дрэнк, унеси… подальше, пока… господь, Элла, что за мерзкие принципы? — он не кричал, не шипел и говорил спокойно, но мне всё же хотелось ответить ему как-нибудь пообиднее, — Аграрх, отдай приказ приготовить для леди… — он ожидающе приподнял бровь, намекая на мой ответ.
— Что-нибудь из выпечки, — мерно закивала я.
— Запеченная глина? — усмехнулся мужчина.
Я надула губы.
— Глава рода в яблоках, — вырвалось у меня.
Виктор оценил:
— Ты столько не съешь, — милая улыбка.
Я плотоядно кивнула.
— Оставлю ещё на пару приёмов, — вышло любезно.
Лорд смотрел на меня с игривым превосходством. Я хотела есть и утянуть его в спальню. Секретарь не знал куда себя деть и просто стоял на месте с потерянным видом.
— Вы приобрели для меня ватманы, господин Дрэнк? — как всегда решила спасти всех я, — мне, к слову, потребуется холст для рисования, краски я найду в своих вещах, ровно как и кисти. Дорогой, как ты относишься к портретам? Так вышло, что все уважающие своих жен лорды вешают их изображения над столом собственного кабинета, — я решила подсесть к нему ближе — буквально вплотную, — знал бы ты насколько тебе повезло, потому что я буду писать себя сама! Никаких лишних трат и исключительный с точки зрения искусства портрет беспрецедентно поразительной меня! — я важно покивала.
Мужчина проникся.
— Я восхищён, — сдерживал улыбку он, — стоит отметить, что сам экземпляр «беспрецедентно поразительной» достался мне бесплатно. Божий промысел — не иначе.
Я уловила в его словах иронию.
И почувствовала насколько быстро сползает с моей души то самое безграничное упоение, которое обосновалось там ранее. В моей голове всегда роилось множество мыслей. Так уж повелось, что они не всегда были смешливыми и радостными, а потому… каждая висталка была брошенной или отпустившей дом сама. Все мы были потерянными девочками, заблудившимися и делающими вид, что всё вокруг вертится вокруг нас. Но всё было как всегда прозаичнее: все мы таили в сердцах единственную мечту, никогда и ни при каких обстоятельствах не сбывающуюся. Ни в единой хвостатой жизни.
Я мечтала обрести не общий, разделённый на всех кусочек земли, а свой. Я желала прожить обычную жизнь любой девушки Танатоса. Иметь одного, пусть ревнивого и иногда злящегося мужа, рядом с которым я буду думать о том, как мне с ним тяжело, а в разлуке вспоминать о том, что ничто никогда мне не заменит его улыбки. Пусть кривой или похабной. Пусть неказистой и совершеннейше дурацкой. Однако родной и единственной.
Без планов по спасению чьих-либо жизней, без суматохи и поиска идеального отца для своей дочери. А ещё рядом со своими детьми. Целых шестнадцать лет! А после семейные вечера, встречи и внуки. Я до своих не то что не доживу — я, скорее всего, даже не узнаю их при встрече.