— Мне нужно будет отлучиться на несколько часов, словоохотливая, — дождался, когда я заткнусь, муж, — потому сообщи мне, пожалуйста, о своих планах на ближайшее время. Что-то мне подсказывает, что они у тебя имеются.
Конечно нет! Я планировала убиваться сперва на верхнем этаже, потом поболтать сама с собой где-нибудь в саду, а потом сходить на прогулку к внутреннему барьеру, неся за собой тайную надежду на встречу с вышагивающим ко мне щеночком. Две недели, а он не додумался благоразумно прислать мне собственный прах, жадная пёсья натура!
Однако теперь…
— В планах — сходить в гости в стаю Варг, — я ухмыльнулась, — есть предположение, что без меня там не справятся. Кто им ещё укажет истинный божественный путь во благо Цикла? Только я, да. Ты против?
Он был в ярости! Какой ещё против! Глаза полыхали так, что стоило бы отрезать себе язык, положить его в железный короб и проглотить!
Вот только:
— Не против, — пассивным тоном сквозь сжатые челюсти.
Нет, ну вообще я не планировала жить с ним. Это физически невозможно — либо я, либо малышка внутри меня. А планы на дальнейшее потомство были разработаны ещё девять лет назад, поэтому…
— Хочешь я не пойду? — сказала, а потом дошло, что хотела произнести другое.
Равно противоположное.
— Хочу, — не стал отрицать он.
Смотрели мы друг на друга напряжённо. И я поклялась ему в верности с той самой оговоркой! Пусть и не должна была! Я — висталка, чёрт его кусни! Я не предназначена для брака и верности! Мне природа не позволит так растрачивать свою молодость и сильные гены!
— Я оставлю это на твоей совести, — поднялся с места он, — мне пора.
Его ледяное спокойствие ввело меня в обратное состояние — мой хохот разлетелся по просторной комнате, отлетая от стен и норовя впиться в моё же горло своей звонкой остротой. Хорошо, что он ушёл. Останься он здесь ещё хоть на секунду, я бы осуждала себя за то, что он увидел меня в таком состоянии. Безудержный смех намного лучше слёз, не так ли? В любом случае плакать мне нельзя.
— Что ж, — взяла себя в руки, нацепила на лицо доброжелательную улыбку и оправила платье, — никто не станет терпеть тебя настоящую, Элли. Так что бери свой зад в руки, готовься и отправляйся. Нам с тобой ещё многое нужно успеть, — внимание на живот, — для тебя и твоей будущей сестрички борьбы не будет. Я обещаю тебе.
Купол над материком куртов был самым лёгким этапом моей экспедиции. Портал меня возможно и отслеживали, однако останавливать моё перемещение никто не стал — я пробежала сперва до кривых деревянных ворот, стоящих посреди чёртового поля без ограждений и заборов, после, так же недоумевая, прошла через них, разглядела вдалеке кучку кривых шатров и перенеслась уже к ним. Стая Варг встретила меня вонью гари, подбадривающими криками мужчин и визгом женщины в оборванном тряпье, которая висела привязанная веревками к высоченному столбу и иногда под общую радость получала палкой по животу и бедрам от самого злобного здесь.
К нему я и направилась, расталкивая толпу магией так, чтобы ни одна падаль не посмела ко мне прикоснуться.
— Здрасьте! — отвлекла его лёгким постукиванием рукояткой вилки по спине, — лорд Варг, а можно мне вашего сыночка увидеть? Что-то в общем созерцании представления он не участвует, жалкий… к-хм, то есть жалостливый!
На меня опустился хмурый цепкий взгляд чёрных глаз. Огромный, сука. Широкоплечий и высоченный, простите за мой танатосский, мужик с крайне жутким и тупым выражением лица, кривой многообещающей ухмылкой и палкой во весь мой рост в руке. Было ли мне страшно? Я не зря достала своё оружие — вилку. Я готова была воткнуть её в ближайшую часть тела волка прямо сейчас! Но мы же должны начать с переговоров? Когда он наклонился к моему лицу, я уже так не думала. Вилка в руке начала нагреваться, готовясь в любую секунду стать мечом.
— Висталочка? — удивился он, принюхавшись.
Меня чуть в его нос не утянуло, честное висталочье!
— Ты это, иди отсюда, что ли! — решил спасти меня один из толпы, ухватив за плечо, — на сносях ещё! Да нас за тебя твоя Верховная…
Поворачивалась я убийственно медленно:
— Я сейчас твои яйца в ладошке сожму так, что потечёт! — рыкнула, — руку убрал, псина плешивая!
Толпа сделала шаг назад. Голос узнали, бедолаги. Эх, нужно было что-то пооткровеннее надеть — так бы гадать никому не пришлось.
— Это она и есть, — прислонил палку к столбу для наказаний Варг-старший, — чаю, леди Ариэлла?
Я сразу нацепила на лицо улыбчиво-милое выражение, подала мужчине свою руку и ответила:
— Очень хочу увидеть вашего сына, — хлоп-хлоп ресничками, — вот с ним чай я бы выпила.
Мужчине моё стремление к рандеву с сыном не понравилось. Он нахмурился сильнее, что с его кустистыми чёрными бровями было фатально — глаза практически исчезли.
— Я могу поговорить с ним сам, если вы расскажете, чем именно он вам насолил, — меня повели в сторону самого крупного шатра из всех.
К слову, он единственный был более-менее ровным.
— Да⁈ — обрадованное от меня, — можете отвязывать девчушку и тащить его к вашему столбу! Я посмотрю на представление и посмеюсь так же, как вы пару минут назад.
Чёрные глаза сверкнули.
— Я хотел бы настоять…
Смотрите, какой уважительный спокойный и аристократичный он стал! Хотел бы настоять! Чудовище, ты некоторое время назад издевался над беззащитной девушкой в кругу своей стаи, избивая её палкой, мать твою! А стоило узнать рядом с собой противника по силам, сразу поджал хвост⁈
— Мне нужно поговорить с Аезелвалфом! — была неумолима я.
Он не бросит вызов. Ковен за мою смерть не оставит здесь и куртьего волоса.
— Я не хотел бы проблем, леди, — подтвердил он мои мысли, — но вы должны учесть, что он — Высший лорд и единственный наследник. Даже если и… такой.
Ух и не понравился мне его тон. Волки вообще способны любить своих детей? Щеночек конечно не идеал, но и не до конца ущербный — единственный факт, который задел лично меня, это его статус бабника, а так… Танатос населяла половина таких. Этому не повезло только в том, что он встретил меня.
Тем временем над моей головой услужливо поддержали тканевую завесу, пропуская меня вперёд.
— Мм-м… я слышала, что вы не пускаете сюда женщин, — я оглядела тёмный шатер, центральный костерок и кучу стульев с гнутыми ножками, что стояли неровными рядами, — чем обязана такой чести?