Я не знаю, как себя вести и гляжу на Себастьяна в поисках поддержки.
— Папа, ты ее пугаешь, — тут же говорит сын.
Отцу становится неловко, и он протягивает мне руку.
— Александр Морган, — представляется он.
Я касаюсь его руки и тут же отпускаю. Возвращаюсь в холл за покупками.
— Юной леди не предстало носить тяжелые ноши, — заявляет Александр и забирает пакеты из моих рук.
Он ставит их на разделочный стол на кухне, заглядывает внутрь.
— Здесь же… — в его глазах вопрос.
Себастьян подмигивает отцу.
— Касси умеет готовить, папа, — в его голосе гордость.
Ужин поглощается со скоростью звука. И сын, и отец в полном восторге, но я сухо откликаюсь на их похвалы. Слишком быстро все стало хорошо. Нет, даже не так. Слишком быстро черная полоса сменилась белой, и мне по себе от этого.
— Как Сесилия? — интересуется Себастьян у отца.
Тот широко улыбается, также, как и сын.
— Она беременна, — объявляет Александр.
Себастьян замирает, глядя на отца.
— Быть мне братом? — переспрашивает он.
Отец кивает.
— Поздравляю, папа.
Они обнимаются, радуются. Я чувствую себя лишней в этом пространстве. Беру свою пустую тарелку и ставлю в раковину, собираюсь уходить, но Александр задает мне вопрос.
— Вы приедете отмечать Новый год к нам?
Я глупо пялюсь на него, не понимая, какое отношение имею ко всему этому.
— Мы решим после Рождества, папа, — отвечает за меня Себастьян.
— Простите, — шепчу я и бегу наверх.
Запираюсь в ванной гостевой комнаты, в которой держу свои вещи. Набираю горячей воды и опускаюсь, прям в одежде. Я долго лежу в ванне, не сознавая, что происходит с моей жизнью и что делать дальше. Погружаюсь в воду с головой и жду, когда придет долгожданное облегчение. Я лежу минуту, две, легкие начинают гореть, но мозг очищается, адреналин выбрасывается в кровь. Организм пытается себя спасти, но я блокирую все позывы к этому, и закрываю глаза.
— Черт возьми! — кричит Себастьян и рывком вытаскивает меня из ванны.
Я кашляю водой, доступ воздуха в легкие восстанавливается, хотя боль еще не отпускает. Себастьян трясет меня за плечи, но я беспомощно повисаю на его руках.
— Что ты творишь, Касси? — он кричит мне в лицо, но я ничего не соображаю.
Себастьян снимает с меня мокрую одежду и вытирает полотенцем, затем кутает в теплый халат и несет в спальню. Я накрываюсь одеялом с головой, когда слышу хлопающуюся дверь. Зачем он вытащил меня?
Глава 11
Дверь комнаты приоткрывается, и отец Себастьяна заглядывает ко мне. Я сажусь в постели, натягивая одеяло до ушей.
— Не против? — спрашивает он и присаживается на постель. Он рассматривает меня, задавая себе какие-то вопросы, и кажется, находит на них ответы. — Касси, я не собираюсь спрашивать, что случилось такого, что ты решила покончить собой…
Я отворачиваюсь от него. На это мне нечего сказать. Но он продолжает.
— Мой сын терпеть не мог пансион, но моя покойная жена — мама Себастьяна, всегда хотела, чтобы у него была возможность закончить столь престижное заведение, — он улыбается, уходя в воспоминания. — И естественно, я отправил его в пансион семьи Лоуренс, как только узнал, что туда теперь принимают и мальчиков, — он грустно вздыхает. — Мой сын никогда не рассказывал, что с ним произошло в первый месяц проживания в высшей школе, но его поведение кардинально изменилось, — Александр смотрит мне в глаза. — Он бросил наркотики, Касси. Я был счастлив, что он смог бросить эту дурную привычку. Но при этом Себастьян стал слишком замкнутым, и былой искры в его глазах я уже не видел.
Я внимаю каждому слову, что исходит от отца Себастьяна.
— И вот я приезжаю сегодня, — улыбка расцветает на его лице. — Я вижу, как он смотрит на тебя и снова улыбается той прежней улыбкой.
Я краснею внезапно от услышанного.
— Я знаю, что у твоей семьи свои точки зрения на ситуации, но мой сын поддержит тебя, и я тоже…
Я криво улыбаюсь ему, совершенно не зная, что говорят в таких ситуациях: благодарят или посылают к черту.
Александр хлопает меня по руке и встает.
— Спасибо, что спасла моего сына, — говорит он и выходит за дверь.
Спасла? Когда? От чего?
Я забываюсь в беспокойном сне, просыпаясь каждые полчаса, минутой позже, минутой ранее.
— Не можешь уснуть? — Себастьян сидит в кресле. Его почти не видно из-за темноты.
— Не могу, — признаю я, поднимаю одеяло, приглашая его в постель.
Себастьян вздыхает, но все же встает, снимает одежду и ложится ко мне.