— Вы правы. Единственный выход — снизить напряжение настолько, чтобы бустеры не могли работать. Вероятнее всего, именно это и произошло прошлой ночью, однако, должен заявить, без нашего участия. Комбинат по переработке канализационных отходов обладает мощными электронасосами. Прошлой ночью все они работали. Именно это послужило последней каплей. Напряжение упало ниже критической точки, вызвавшие перегрузку насосы перегрелись, произошло короткое замыкание, и вышли из строя наши генераторы.
— Мистер Спивак, станция снабжает электроэнергией большинство жилых районов города, как богатые дома, так и бедные. У обитателей бедных кварталов тоже имеются регуляторы?
— Эээ… я бы сказал, что нет. Регуляторы дороги, и в муниципальных домах их не устанавливают.
— Будет ли справедливым утверждать, что обитатели богатых домов, снабженных регуляторами, несут ответственность за происшедшую прошлой ночью смерть четырехсот человек в бедных кварталах?
— К сожалению, я не смогу ответить на этот вопрос. Наверное, справедливее было бы сказать, что регуляторы были одним из факторов аварии. К тому же смертные случаи имели место во всех районах города.
— Но в бедных семьях нет респираторов или их не хватает на всех членов семьи, и потому им приходится отсиживаться в домах, снабженных фильтрами. Как только прекратилась подача электроэнергии и отключились фильтры, эти люди были обречены на смерть?
— К сожалению, я не смогу ответить и на этот вопрос. Обратитесь в городское управление. Если больше вопросов нет, я хотел бы вернуться к работе. У меня много неотложных дел.
— Перед вами выступал мистер Спивак, главный инженер Управления городского хозяйства. Мы возвращаемся в нашу студию.
На экране возникли два человека без респираторов, сидевшие за низким столом.
— Спасибо за интервью, — произнес один из них. — Мы снова в студии. Передачу ведет наш комментатор Том Френдли. Продолжаем передачу, посвященную катастрофе в Северном районе. Рядом со мной находится мистер Энтони Капуццо, старейшина сорок четвертого микрорайона, так сильно пострадавшею прошлой ночью. Мистер Капуццо, разговаривал ли с вами по поводу этих событий мэр Чикаго?
Капуццо отвечал глубоким басом:
— Его честь позвонил мне сегодня утром. Он принес свои искренние соболезнования осиротевшим семьям моего микрорайона. Мы все так много пережили.
— Что, по вашему мнению, послужило главной причиной катастрофы?
— Придется подождать, Том, что нам скажут эксперты. А пока что мы бросили все силы на очистные работы вокруг канализационного комбината и на то, чтобы восстановить подачу энергии в те районы, которые все еще отключены.
— Вы слышали, что говорил мистер Спивак. Согласны ли вы с тем, что основной причиной аварии были регуляторы?
— Мне не хотелось бы спешить с выводами, — сказал Капуццо. — Вы же знаете, наверно, что состояние оборудования на канализационном комбинате оставляет желать лучшего.
— Вы имеете в виду споры между мэром и мистером Спиваком о приобретении нового оборудования?
— Послушайте, Том, я знаю, что газеты старались раздуть этот спор, но мистер Спивак — достойный джентльмен, несмотря на то что он республиканец — добродушная улыбка во все лицо, — и мэр трудится с ним рука об руку. Выход из строя двух насосов мог быть и случайностью. Факт остается фактом — генераторы на электростанции вышли из строя, как только перегорели насосные двигатели. Но я не эксперт. Давайте лучше подождем, что скажут специалисты из комиссии.
— Мистер Капуццо, насколько мне известно, в небоскребе, где вы проживаете, было зарегистрировано два смертных случая, а в домах Кабрини погибло двести человек. Как вы это объясните?
— Том, мы занимаемся расследованием. Поверьте мне. Но сейчас я должен вас покинуть.
— Мистер Спивак указал ранее, что регуляторы в богатых домах могут поддерживать напряжение в сети в течение шести — двенадцати часов после отключения электроэнергии, тогда как в муниципальных домах не предусмотрено никаких мер для того, чтобы фильтры в случае аварии продолжали работать.
— Я убежден, что мистер Спивак спешит с выводами. Простите меня, Том, но я спешу к себе в контору. Дела не терпят.
Из кухни донесся голос Грейс:
— Питер, ты только погляди на это.
— Подожди минутку, — сказал Питер.
— Теперь мы переходим… — произнес диктор на экране. Изображение начало тускнеть и пропало.
— Тим, попробуй настроить, — сказал Питер и пошел на кухшо.
— Питер, в холодильнике все испортилось!
— Прошлой ночью большая авария электросети была, — сказал Питер. — Они включили свет как раз перед нашим возвращением. Видишь, на сколько электрочасы отстали.
— Пит, послушай, как странно гудит холодильник.
Питер прислушался.
— Ты права. Опять напряжение садится. — Он открыл холодильник и сунул руку в морозильную камеру. — Совсем не охладился. То-то пиво было теплым.
Пнви вошла на кухню. Она так и не сняла противогаза.
— Мама, я хочу пить и есть.
— Сними маску, дорогая. Мы скоро будем обедать — если я отыщу что-нибудь, что не испортилось, Сними ее, сними, неужели ты не устала в ней ходить три дня подряд?
Пиви подумала и сняла противогаз. Вошел Тим.
— Я его выключил, — сказал он. — Полная безнадега.
— Я слышала, что они говорили о регуляторах напряжения. Что это такое?
— А я читал в газете рекламу, — сказал Тим. — Они не дают упасть напряжению.
— Интересно, они в самом деле помогают?
— А то зачем бы их продавали?
— На весь дом? — спросила Грейс.
— Наверняка.
Питер задумчиво поглядел на холодильник.
— А почему бы и нам не купить такой регулятор? — подумал он вслух.
— Ну и жарища сегодня, — сказал Джо, наблюдая, как желто-серые полосы ползут по экрану, — Кондиционирование отключили?
Маколей отхлебнул кофе.
— Сегодня работают только фильтры, — ответил он — Ты утром смотрел новости?
— Я больше их не смотрю.
Маколей взял микрофон.
— Четвертый, — сказал он. — Четвертый, вызывает Служба.
— Четвертый на связи, — ответил женский голос.
— Милочка, дайте нам цифры в инфракрасном спектре.
— Вас поняла. Уточняю, я — Четвертый наблюдательный, а не милочка. До связи.
— До связи. — Маколей поднял брови. — Самолюбие.
— Три тысячи восемьсот, — сказал Джо после паузы. — На двести футов выше.
— Служба вызывает Четвертого.
— Четвертый слушает.
— Поднимитесь на четыре тысячи пятьсот и повторите замеры.
— Вас понял.
Через несколько минут Джо сказал:
— То же самое. В лучшем случае три тысячи семьсот пятьдесят.
Маколей пошел к Тейлору. У того в кабинете было еще жарче. Тейлор был один. Маколей сел у стола.
— Наши письма дошли?
— Я как раз стараюсь это выяснить, — сказал Тейлор. — Ты слышал, что вчера ночью не было электричества в Вашингтоне?
Маколей удивился.
— Я не думал, что одно с другим связано. Ему там не следовало садиться. Где он сел? В Балтиморе?
— Он сел в Балтиморе, но посадка оказалась не совсем удачной. Он жив, но в каком состоянии, не знаю. Все утро телефонная связь практически не работает. Уже час, как я стараюсь дозвониться до Нью-Йорка, Вашингтона или Балтимора. А в Бостоне ничего не знают.
— Может, воспользоваться радиосвязью Службы? — спросил Маколей.
Зазвонил телефон. Тейлор с минуту слушал, потом кивнул и сказал:
— Спасибо, девушка. Считайте, что я отказываюсь от заказа. — Он положил трубку и сказал Маколею. — Пошли, попробуем.
Они перешли в зал, и Маколей связался с радистом Службы в Балтиморе.
— Попробуйте телефонную связь с Вашингтоном, — сказал ему Маколей.
— Кому звонить в Вашингтоне?
— Вызывайте министерство внутренних дел. Будете транслировать разговор через передатчик.