Машина свернула влево и покатилась по мосту. Внизу голубели воды широкого Вахша. Стремительно, как бешеный конь, вырвавшись из узкой теснины Сарсариака, здесь он тек величаво, взнузданный плотинами ирригационных систем…
Вихров хорошо помнил нищий грязный кишлак Курган-Тюбе, состоявший из крепости бека и нескольких десятков глинобитных лачуг. Теперь он увидел прямые широкие улицы с высаженными по обеим сторонам тополями. За ними белели дома. На окраине дымили высокие трубы.
При виде труб Миша, сбавивший ход машины, односложно отмечал:
— Мельничный комбинат… Маслозавод… А это хлопкоочистительный…
Он свернул, поехал другой улицей и остановился у городского парка. Главный вход поражал легкостью и красотой конструкции. Высокие пилоны с капителями, по четыре с каждой стороны входа, венчались стрельчатой аркой. По бокам стояли торшеры с матовыми шарами. За вычурной решеткой густела зелень чинар, тополей, приземистых карагачей и ветвистых акаций.
Вихрову хотелось выйти из машины и походить среди свежей зелени парка, но он торопился и был очень рад, когда Миша, заливший воду в радиатор, сказал, что отсюда до колхоза Давлята Абдуллаева рукой подать и они скоро будут на месте.
Давлят Абдуллаев оказался полным, средних лет человеком. Он радушно принял Вихрова, а прочитав записку Павла Сергеевича, тут же распорядился позвать тракториста Абдусалама, сына старого Карима-ака.
Спустя некоторое время в дверь постучали, и в комбату вошел молодой человек в соломенной шляпе, с тонкими усами на широком смуглом лице.
— Вы меня звали, товарищ Абдуллаев? — спросил он, бросая быстрый взгляд на незнакомого ему посетителя.
Давлят Абдуллаев изложил Абдусаламу просьбу Вихрова.
— Ну что ж, с большим удовольствием свезу товарища майора, — охотно согласился молодой человек. — Асса, — представился он, пожимая руку Вихрова. — У меня тут мотоцикл. Сейчас поедем или попозже?
— Если можно, то лучше сейчас, — сказал Вихров.
— Едемте. Тут недалеко.
Вихров попрощался с Давлятом Абдуллаевым, пообещав, по его просьбе, заехать к нему после посещения Карим-ака, и вышел из правления вслед за Ассой.
Обсаженная деревьями грунтовая дорога вела вдоль Вахша. Асса развил большую скорость, и Вихрову приходилось то и дело хвататься за его плечи.
Вскоре среди пышной зелени показались небольшие белые домики.
Асса круто свернул, переехал мост через арык я затормозил у дувала.
— Приехали, — объявил он, поправляя шляпу, съехавшую ему на затылок, — Идемте, товарищ майор.
Они вошли в большой чистый двор, затененный со всех сторон тополями.
Белый оштукатуренный дом под черепичной крышей, с широкими окнами напомнил чем-то Вихрову постройки южного берега Крыма.
В дверях стоял высокий старик в туфлях на босу ногу. На нем была голубая, вышитая серебром тюбетейка и тиковый в красную полоску белый халат, перехваченный в талии пестрым платком.
Едва взглянув на его лицо с высоким лбом, прямым носом и подстриженной клином небольшой седой бородой, Вихров сразу вспомнил, что когда-то уже видел этого человека.
— Отец, — сказал Асса. — Вот командир майор Вихров приехал к тебе из Москвы. Его прислал Павел Сергеевич.
— Здравствуйте, Карим-ака, — поздоровался Вихров, направляясь к нему.
— Издравствуй, товарищ, — неторопливо заговорил старик, не спуская спокойных глаз с командира. — Так это Павел на Сергеевич вас посылал? Очень хорошо. Это наш большой друг. Как они живут? Здоровье. Семья не больной? — спрашивал он, дружелюбно глядя на Вихрова.
Вихров отвечал, что у Павла Сергеевича все обстоит хорошо. Он шлет большой поклон Карим-ака и желает ему доброго здоровья.
Говоря это, он все более приходил к убеждению, что где-то уже встречал стоявшего перед ним человека.
И вдруг ему отчетливо вспомнился поход из Юрчей в Бабатаг. «Да, конечно, именно этот старик вел тогда наш отряд. И не он ли спас меня? — думал Вихров. — Но как он очутился в этих местах?»
— Карим-ака, скажите, пожалуйста, давно ли вы живете на Вахше? — спросил Вихров.
— С тридцатого года мы тут живем, — с достоинством ответил старик.
— А раньше жили в Сурханской долине? — спросил живо Вихров.
— А откуда ты знаешь, что я на Сурхане жил?
— Так вы же наш полк водили! Еще на ишаке ездили! Помните, в горы ходили?!
Старик покачал головой.
— Ох, товарищ! Исколько я отрядов на гора таскал!
— Карим-ака, вспомните, меня еще скорпион укусил. А лекпом стал раскаленным шомполом прижигать. — Вихров быстро расстегнул воротник гимнастерки и, завернув рубашку, показал белый шрам на плече, — Вот, посмотрите. А потом вы пришли, сказали лекпому, что он «ишак-голова», и какой-то мазью мне мазали. Я вам еще тюбетейку подарил. Помните? И ишак Нури у вас еще потерялся. Еле нашли…