Я облегчённо простонала и опустилась, не глядя, на стул, чудом не промахнувшись. У меня получилось.
— Поздравляю, Джен, отличная работа, — продолжал тем временем Олли, — мы так долго провозились, потому что действительно не могли выбрать лучший снимок. Пришлось чуть не фокус-группу собирать. Стелле понравились твои фото, Джен. Помимо обложки ещё будет статья-интервью с Томом, где будут другие твои фото.
— Боже, — произнесла я дрожащим голосом, — я чуть не умерла тут. Но оно того стоило.
— Запомни этот момент, детка, — сказал Олли, — и верь в себя. Так, как это делаю я. Всё, кыш домой, отдыхать.
— Спасибо! — я обняла Олли и Мину, и пошла собираться домой.
Через полчаса я уже крепко спала в своей постели.
***19*
Новый Vanity fair наделал шуму. Фото Тома на обложке и в статье были настолько нетипичными для него, что тираж раскупали быстрее обычного.
Олли немного ворчал, что мне надо ещё усерднее работать, но видно было, что он гордится мной и беспокоится, как бы я не зазвездилась. Но я понимала, что нельзя сейчас расслабляться, так как я задрала планку очень высоко и надо хотя бы держаться на том же уровне.
В пятницу утром я ещё допивала свой чай и перебрасывалась шутками с Олли и Миной, когда у меня зазвонил телефон.
Я взяла трубку:
— Привет, Джен, — сказал Том, — пожалуйста, не планируй ничего на эти выходные, хорошо?
— Привет, — ответила я, — у меня планов пока не было. А ты скажешь, к чему мне готовиться?
— Скажу конечно. Снова мероприятие, теперь уже официальное, и я хочу видеть тебя в качестве своей спутницы.
— Насколько официальное? — спросила я. — Джинсы с футболкой подойдут в качестве наряда?
Том фыркнул:
— Мне бы тоже хотелось, чтобы подошли, но увы. Будет нужно вечернее платье.
— Хорошо, думаю, я смогу что-нибудь подобрать. Но, если что, джинсы и футболка будут в качестве запасного варианта.
— Прекрасно! Я заеду за тобой в субботу в семь вечера, хорошо?
— Договорились.
Мы попрощались, и я положила трубку. Повернувшись, увидела, что Мина и Олли смотрят на меня с жадным любопытством.
— Мина, мне снова нужен наряд, на этот раз вечерний, — сказала я просяще.
— Без проблем, — был моментальный ответ, — найдем тебе самый лучший, не сомневайся.
— А мне ужасно любопытно, кто наш загадочный кавалер? — сказал Олли, но Мина ткнула его локтем в бок.
— Любопытство сгубило кошку. Джен сама нам расскажет, если захочет. Пойдем, моя рыбка, к Роберто, подберём тебе платье.
***Когда машина остановилась у входа в здание, меня ослепили вспышки фотокамер.
— Боже, Том, тут пресса? Почему ты не сказал, что будут журналисты? — я в ужасе смотрела на толпу, клубившуюся на улице.
— Я же сказал, что прием официальный, — ответил он.
— Но я не думала, что настолько официальный, — простонала я.
Том взял меня за руки и слегка их сжал.
— Ты прекрасно выглядишь. Да, наши фото будут завтра во всех газетах. Я к этому готов. Но если ты не готова, только скажи, и мы сейчас же уедем.
Я выдохнула, успокаиваясь. Выбор у меня был, осталось понять, чего я хочу.
— Идём, — я приняла решение, — я готова.
Том сделал знак шофёру, тот вышел и распахнул дверь лимузина. Том подал мне руку, помогая выбраться. Мы быстро прошли через строй журналистов, которые громко пытались привлечь наше внимание, а я ужасно боялась упасть, поэтому вцепилась в локоть Тома и смотрела только себе под ноги.
Том успокаивающим жестом положил свою ладонь на мою руку и очень ловко провел меня мимо этой безумной толпы. Оказавшись внутри здания, я облегчённо выдохнула.
Когда мы вошли в зал, у меня в голове возникло только одно слово: «Ослепительно». Ослепительная обстановка, ослепительные наряды и украшения, и воистину ослепительные гости.
— Боже, Том, там Пол Беттани разговаривает с Бенедиктом Камбербэтчем, мои два самых любимых актёра! Ты можешь меня с ними познакомить? — взмолилась я.
Том хмыкнул:
— Мне стоит беспокоиться?
— Да. Нет. Не знаю. Пожалуйста, прошу тебя.
Том засмеялся и повел меня вглубь зала.
— Пол, Бенедикт, привет, хочу вас познакомить с Джен. Это она снимала фото для Vanity fair, которыми ты так восхищался, Бенедикт.
Мужчины развернулись ко мне, вежливо меня приветствуя.
Камбербэтч с лёгким поклоном сказал:
— Мои восхищения, Джен, прекрасная работа! — он сощурил глаза. — Вы только Тома снимаете или у других актёров тоже есть шанс?
— О, я с огромным удовольствием поработала бы с вами, вы и Пол мои самые любимые актёры, — восторженно сказала я.
— Это интересно, — улыбаясь, сказал Пол, — и какие же наши роли ваши любимые?
Том сказал:
— Я схожу к бару, принесу нам выпить.
Я кивнула, и продолжила разговор. Перечислила свои любимые фильмы, мы обсудили их плюсы и минусы, наговорила кучу комплиментов, разговор перешёл на другие темы. Когда я сказала, что русская по рождению, и большую часть жизни прожила в России, то получила похвалу своему английскому, потом заговорили о языках, и когда я пыталась объяснить смысл русского слэнгового каламбура «свело олдскулы», за моей спиной раздался громкий разговор.
— А что это за девушка, я её не видела раньше? — спросил женский голос.
Ответом ей был голос Софии Бартонс, я узнала его по презрительным ноткам:
— А, это? — протянула она пренебрежительно. — Это девица, которой посчастливилось зацепиться за член Томми, вот она и таскается теперь за ним на все мероприятия.
У меня похолодело все внутри, я почувствовала, как мгновенно загорелись мои щёки от стыда. Ощущение было такое, как будто меня окатили помоями. Я медленно обернулась — прямо за нами стояла София с двумя подругами, которые любопытно меня разглядывали, а София просто испепеляла меня взглядом. Но хуже всего было то, что её громкий голос, явно рассчитанный на то, чтобы привлечь внимание, слышала добрая половина зала. В нашу сторону начали оглядываться, кажется наша небольшая компания стала центром общего внимания. София откровенно наслаждалась произведенным эффектом.
И тут за её спиной оказался Том. Он чуть наклонился к ней, и громким, хорошо поставленным голосом произнес:
— Конечно, ведь Софии так и не удалось зацепиться за мой член, несмотря на все её старания. Вот она и бесится.
И Том прошёл между оцепеневших от неожиданности девушек, подошёл к нам и протянул мне бокал с мартини.
Пол сдавленно фыркнул, Бенедикт сжал губы в тщетной попытке сдержать улыбку, по залу пронеслись смешки, шушуканье усилилось. София стояла, хлопая глазами и хватая ртом воздух, как вытащенная на берег рыба. Её подружки сдавленно хихикали. Затем София наконец то отмерла, и, резко развернувшись на каблуках, вылетела из зала.
— Да уж, — сказал Бенедикт, делая глоток из своего бокала, — завтра этот маленький инцидент будет во всех светских новостях.
— Ты недооцениваешь возможности современной жёлтой прессы, — возразил Пол, — думаю, эта история попадет в сеть не позднее, чем через час.
***
Глубоко за полночь мы с Томом добрались наконец до его дома. Я со стоном сбросила туфли и сказала:
— Надо же, первый раз мы не ушли через пять минут после начала мероприятия. Прогресс.
Том ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Я, как зачарованная, уставилась на его руки.
— Продолжай, — сказала я охрипшим голосом.
Он улыбнулся, облизнул губы и продолжил расстёгивать пуговицы, медленно подходя ко мне ближе. Когда он оказался рядом со мной, я со стоном просунула руки в расстёгнутую рубашку, прижимаясь к его телу.