Жуткий кровососущий монстр, живущий с престарелым отцом? Молодой мужчина, вопреки положению, остается заботиться об одиноком родителе, заводит питомцев и обворожительно ухаживает за девушками. Душу переполняло потрясающее умиротворение оттого, что я вновь оказалась права. Мои давние ощущения продолжают подтверждаться фактами, в которых я удостоверялась лично. Неужели после этого возможен путь назад? Нет, теперь мне абсолютно ясно, что дороги в прошлое не существует, все мосты сожжены.
Гаэтан же, не замечая моих мысленных глобальных открытий, продолжал рассказывать о каких-то исторических событиях и датах, особо отразившихся на жизни их родного района. Кажется, я это уже слышала от Джори…
— Не волнуйся, как только сын вернется, я обязательно передам, что ты его искала, — месье Ансело подмигнул мне, и я засмущалась.
Большие напольные часы пробили одиннадцать раз, и хозяин предложил пройти в столовую, разделить с ним завтрак. Спохватившись, я поняла, что нахожусь в этом удивительно гостеприимном доме уже несколько часов. Нужно было прощаться, ведь я явилась без приглашения, и правила требовали не отнимать больше у Гаэтана его время. Но уходить ужасно не хотелось. Так душевно я себя не ощущала никогда прежде, каждая мелочь здесь, казалось, согрета заботливыми руками.
Невозможно было предположить такое развитие событий, что я, едва ступив на французскую землю, познакомлюсь сразу с двумя мужчинами, настолько обаятельными, что не верилось в происходящее. Да уж, Джори оказался кладезем сюрпризов. Я очень надеялась, что он вскоре вернется, и что я его еще увижу. К большому стыду, не сумев сдержать эмоции, я высказала это вслух. Месье Ансело тепло улыбнулся и поспешил меня заверить, что так и будет, стоит немного подождать, и мой новый друг вернется.
Успокоенная таким образом, я поблагодарила хозяина за доброту и, конечно же, за приятно проведенное время. Мысленно вздохнув, извинившись, я отказалась от предложенного завтрака. Необходимо возвращаться домой. К полудню должен прийти профессор Бушар, а мне теперь хотелось вдвое быстрее овладеть языком и другими знаниями, ведь есть ради кого стараться.
Глава 8
Сборы, как всегда, оказались недолгими. Я давно привык к внезапным и срочным поездкам, и чемодан с необходимым ждал наготове. Задержаться пришлось, чтобы кратко объяснить все отцу и, позвонив в штаб, дать Маркосу распоряжения на период моего отсутствия. Верный мексиканец понимал меня с полуслова, поэтому вскоре я направил автомобиль в сторону брестского порта. Путь неблизкий, а ночь в разгаре, уповал я лишь на то, что в дороге не произойдет непредвиденных случайностей или поломок, и не придется пережидать солнечный день в глуши.
В Бресте к одному из частных пирсов причален небольшой рыбацкий баркас, хозяина которого я хорошо знаю еще с тех пор, когда служил в подводном флоте. Поскольку подходящих по времени рейсов к берегам Ирландии не предвиделось, я решил воспользоваться услугами старого промысловика. Вольготно и с удобством устроившись в каюте, задернув занавески иллюминатора, я спокойно высплюсь и получу возможность отдохнуть по пути в Дублин. В хорошую погоду дорога к ирландскому порту, огибая побережье Великобритании, занимает не больше суток, так что прибуду я ночью, что весьма удачно.
Из столицы мне предстояло добраться на поезде в городок Лонгфорд, расположенный в самом сердце острова, а после воспользоваться наемным экипажем, чтобы попасть в имение барона Макдермотта.
Пришлось изрядно раскошелиться, так как оказалось, что до искомого замка не рукой подать, да и путь пролегал по местам пустынным, унылым и не самым безопасным, а в сезоны дождей, и вовсе непроезжим. Насладиться экскурсией не удалось, я вынужден был укрыться от палящего солнца за плотными ставнями дилижанса. Хотя и так хорошо представлял проплывающие мимо пейзажи.
Вокруг простирались покрытые изумрудной зеленью равнины и холмы, окружающие величественные старинные крепости. Их сменяли густые, почти непроходимые леса, перемежающиеся гиблыми болотами. Вдоль дороги тянулись то возделанные поля, на которых трудились крестьяне, то луга, усыпанные морем цветов, с которых доносился пчелиный гул. Несмотря на стук копыт и шум колес, мне удавалось расслышать его даже на расстоянии.
Преодолев в своем упорстве все тяготы пути, я наконец прибыл к цели.
В опускающихся на землю влажных сумерках я смог познакомиться с вырисовывающимся строением. Судя по внешнему виду, древний форт возведен еще до вторжения норманнов в Ирландию и на протяжении сотен лет, очевидно, принадлежал семейству Макдермоттов. Расположившись на берегу живописного озера, замок состоял из нескольких соединенных крытыми переходами построек и укрепленной сторожевой башни около пятнадцати метров высотой. Потемневшие стены густо заросли мхом и увиты плющом, а местами дождь и ветер начали разрушительную работу. Безошибочно угадывалось в прошлом наличие рва, а значит, и подъемного моста. Ныне ров давно засыпан, а мост убран, к высоким массивным воротам вела дорога, вымощенная булыжником, изрядно заросшая. Похоже, Жан-Баттист не преувеличивал, что его родственник нелюдим и предпочитает уединение.
Встречен я был почтительным и вышколенным огненно-рыжим управляющим в старинного кроя ливрее, который, благодаря телеграмме с дублинского вокзала, ожидал моего появления. Поприветствовав меня на отвратительном английском, он заверил, что подготовленная комната, личный слуга, а также требуемая библиотека в полном моем распоряжении.
Барон, которому я передал рекомендательное письмо, сможет встретиться со мной позже, о чем я буду отдельно предупрежден. Милорд пребывал в глубокой меланхолии и в такие моменты не желал никого видеть. Что же, меня мало заботили причуды хозяина, как, собственно, и его общество. Главное, что не чинят препятствий для изучения собранных сведений, ведь я здесь не для того, чтобы развлекать скучающего отшельника.
Изнутри замок производил впечатление еще более древнего и мрачного. Эдакий памятник раннесредневековой архитектуры. Следуя за провожатым по путаным лабиринтам коридоров и переходов, я с любопытством поглядывал по сторонам. Казалось, время здесь остановилось много лет назад. Все те же свечи в кованых канделябрах вместо современного электрического освещения, темная старинная мебель, грубо обтесанные балки на потолке. Даже эхо от шагов звучало иначе, чем в обычных просторных помещениях, гулко отражаясь от каменных стен, напоминая заброшенные залы катакомб.
Я с любопытством осмотрел свою спальню. Пол устилает ковер, местами явно побитый молью. В очаге горит жаркий огонь, на каминной полке — свечи, тяжелые портьеры наглухо задернуты. Особое одобрение и уважение вызвал обнаруженный на столике у окна массивный хрустальный бокал со свежей кровью, о чем, видно, предусмотрительно дал распоряжение барон. Что же, такое гостеприимство определенно импонирует.
Очень широкое, но при этом немыслимо короткое ложе под пышным балдахином на резных гнутых ножках, накрытое горой перин и подушек, весьма озадачило. Что за странная прихоть? Камердинер на мое недовольство пояснил, что издревле существовало правило ночевать полусидя. Именно такую позу средневековые медики полагали самой полезной для здоровья. Раз барон свято верит в компетентное мнение устаревших, как и он сам, эскулапов, придется спать поперек кровати.
После того, как моя одежда оказалась разложена и развешена, я решил принять с долгой дороги душ. Обратившись к слуге, который удивленно вытаращил глаза, я столкнулся с очередным непониманием моих желаний. После мучительных объяснений, подкрепленных для наглядности соответственными телодвижениями, меня попросили немного подождать. Да уж, похоже, мне еще предстоит насладиться местной экзотикой и ощутить все «прелести» рыцарских веков.
Через какое-то время тот же камердинер проводил меня на первый этаж, где было что-то вроде прачечной-помывочной, с дыркой-стоком в полу и большой купелью, которую безмолвная прислуга сноровисто наполнила горячей водой. Мне выдали кусок серого мыла, подозреваю, изготовленного тут же в замке допотопным способом. Обреченно вздохнув, я разделся и погрузился по шею. Когда же я выбрался из этого подобия ванны, слуга вылил на меня ведро воды и дал жесткое льняное полотенце. Несмотря на все это, я испытал удовлетворение, избавившись от последствий двухдневного пути.