Море штормило и небольшой баркас швыряло в волнах. Так ни к чему не придя, что не улучшило мой настрой, почти не отдохнув в пути, не выспавшийся и раздраженный глубокой ночью я вернулся домой.
Меня ожидал большой сюрприз. К огромному удивлению, я узнал, что через пару дней после моего отъезда наш дом посетила Энджэль, обеспокоенная моим долгим отсутствием. В первое мгновение в душе встрепенулось нечто непривычно теплое — она скучала, хотела меня видеть. Я почувствовал, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Но холодный рассудок остудил нежданные эмоции. Какова реальная причина визита? Я ведь не оставлял адреса и не приглашал ее.
Отец — умнейший из людей, к тому же, хороший психолог. Удача, что он составил свое мнение о той, что меня ставила в тупик. Вряд ли ей удалось легко его обмануть.
В этот раз его впечатления не пошли вразрез моим. Старик с восторгом поведал, как тепло и приятно они провели время за утренней беседой, как добра и скромна наша новая знакомая. Что-то я не припомню у него такого воодушевления прежде. И это тоже настораживало.
— Она поразительно напомнила мне Ноэми, не внешне, конечно… — на этих словах глаза Гаэтана подозрительно увлажнились, но он быстро взял себя в руки и продолжил: — Эль наивна и простодушна, она так открыто смотрит на мир, так чутко воспринимает окружающих. Разыскивая тебя, она толком не осознавала, на что шла. Может показаться, что она нарушает приличия, а для нее все искренне. Поступок продиктован чистыми намерениями и чувствами. Сдается, сынок, ты сильно вскружил ей голову.
Немного помолчав, словно сомневаясь, стоит ли говорить, отец продолжил:
— Ты не просил совета, но, если позволишь старику поворчать… Я никогда не вмешивался в твои дела, Джори, и не давал оценки твоим действиям. Но сейчас мне не хотелось бы думать, что ты поступишь с этой девочкой, как с теми веселыми девицами, которые прекрасно понимают, в какие игры с ними играют.
Слова отца лишь добавили опасений и сомнений. В целом, его мнение совпадало с моими ощущениями, но противоречило полученным в Ирландии сведениям. С другой стороны, не исключено, что Энджэль — дитя своего племени, которому удалось ввести нас обоих в заблуждение. Глупый вампир сам попал в ее капкан? Решила воспользоваться ситуацией? Угрожало ли что-то отцу? Не подставил ли я его под удар, снабдив лишней информацией потенциального врага? Об угрозах эльфов для людей в дневниках барона не сообщалось, тем не менее, стало крайне неприятно, что я невольно подверг родного человека опасности. Имею ли я понятие об игре, которую, возможно, ведет неведомое существо? Или все это искусно развешенные сети, в которых я уже беспомощно запутан?
Предположение Гаэтана, что я запал девушке в душу, навело на мысль использовать традиционные методы воздействия и манипулирования. Почему это не пришло в голову сразу? Кому, как ни мне, знать, какими податливыми и покорными становятся коварные хищницы, когда теряют почву под ногами?
— Ты не допускаешь, что это может оказаться хитрой профессиональной уловкой? — снова обратился я за советом. — Мне предстоит очень непростой выбор, и не хотелось бы совершить серьезную ошибку. Слишком многое поставлено на карту.
— Не сомневаюсь, что ты примешь верное решение, достойное благородного человека, — твердо произнес Гаэтан. — Каким бы оно ни было, уверен, ты поступишь в соответствии с совестью и честью.
В отце говорили любовь и доверие, но я продолжал терзаться на перепутье.
За окнами давно рассвело. Выпив утренний кофе, я сделал несколько звонков и отправился отдыхать, наметив примерный план действий. Не уверен, что это именно то, чего ожидал отец. Вначале я точно должен увериться, кто такая эльфийка — невинная жертва или грозный враг, а потом уже буду думать о задании Лазара. Никому в Париже не известна личность молодой приезжей американки, так пусть и остается, пока я не нащупаю твердую опору под ногами и не обрету полный контроль над ситуацией.
Едва стемнело, я стоял на пороге квартиры на улице Шампольон с большим белым букетом свежесрезанных лилий. Едва я нажал кнопку звонка, раздались легкие торопливые шаги, дверь стремительно распахнулась, словно меня с нетерпением ждали. Приводя в исполнение план, я действовал с отработанной уверенностью.
— Меня не было больше недели, а ты все так же беспечна, открываешь любому желающему.
Девушка замерла, широко распахнув глаза. На щеках проступил знакомый румянец. Я слышал, как взволнованно бьется ее сердце.
— Я должен извиниться за исчезновение без предупреждения. Приглашаю тебя на прогулку по ночной Сене. Примешь ли мои нижайшие и самые искренние извинения и позволишь ли загладить вину?
Не знаю, чего я ожидал в тот момент. Нападения охотницы, не желающей повторно упустить жертву? Кокетства и жеманства, присущего большинству женщин? Прохладного приема, полного оскорбленного достоинства? Я слишком зациклился в своей самоуверенности, потому что уж точно не мог предположить, что, застав меня врасплох, восторженно взвизгнув, Эль в буквальном смысле повиснет у меня на шее, крепко обняв.
Глава 9
После спонтанного визита к Ансело прошло несколько дней, полностью посвященных занятиям и усердному изучению французского языка. Месье Бушар был доволен. Даже обмолвился, что более старательных абитуриенток не встречал за все годы педагогической практики. Он авторитетно заявил, что пора подключать новые предметы, если я планирую за год одолеть ту прорву знаний, которую необходимо наверстать. Было решено, что отныне наши уроки поделятся на часы. Каждому предмету отведено время.
В итоге моя голова готова взорваться от обилия информации. Я и не подозревала, что мозг может так распухать, словно ему тесно в черепной коробке. Теперь в некогда уютной гостиной почти все свободное пространство занимали книги. Стопками они громоздились на столах, тумбочках и просто на полу, и становилось страшно оттого, что все это предстоит одолеть.
А за окном шумно веселилось лето! Все цвело, благоухало, пело. Чем больше теплело, тем легче становились наряды, короче юбки, оживленнее горожане. По вечерам повсюду раздавалась музыка, в основном популярный джаз и уже полюбившиеся мне французские мелодии, люди развлекались, жили полной жизнью. Мне же некогда и носа показать из своей каморки. Да и, признаться, не было особого желания. Куда идти в одиночестве?
Жаль, что рядом нет подруги, она быстро выдернула бы меня из трясины образования, спасла из заточения просвещения! Но Мэри далеко, на другом конце света, поэтому меня не слишком занимало то, что творится вокруг. От Джори тоже вестей не поступало. Наверное, работа и правда оказалась серьезной. Но я не усомнилась в словах Гаэтана и ждала почти спокойно, полностью сосредоточившись на занятиях.
Очередной субботний вечер не предвещал особых событий и не сулил изменений в обыденности планов. Я попрощалась с профессором, поужинала в кафе на углу, медленно прогулялась обратно, чтобы хоть немного подышать свежим воздухом перед тем, как вновь зароюсь в пыльные «источники знаний». Но едва только солнце скрылось за горизонтом, раздался звонок в дверь. Сердце дрогнуло, а следом заплясало в надежде, что я не ошибусь в предположении. Открыв, я не увидела ничего, кроме цветов. Огромный букет полностью загородил дверной проем. Вслед за ним в мою унылую обитель ворвался долгожданный голос, бархатными переливами разгоняя тишину.
Он смотрел тепло и приветливо, терпеливо дожидаясь ответа на приглашение совершить совместную прогулку. А я не могла вникнуть в смысл слов. Он вернулся! Только это имеет значение! Вечер стремительно менял окраску, смирение растворялось, уступая трепетному ожиданию чего-то невероятного и чудесного. Боязно признаться даже себе, насколько же я соскучилась по жестам и смеющимся бездонным глазам этого мужчины! Как мне его не хватало! Все место в голове и сердце заняло бесконечное, светлое, нарастающее чувство восторга! Словно очнувшись, не глядя, аккуратно положив цветы на тумбу, поражаясь себе, я бросилась его обнимать.