Все надежды рухнули в одночасье. В том, что целью являешься ты, а за спиной преследователей стоит Дамианос, уже нет ни малейших сомнений. Не представляешь, ценой каких усилий я удержалась, чтобы тут же не наброситься на шпиона. Но кто знает, сколько еще подобных типов находится поблизости? Необходимо убедить преследователей, что я не имею к тебе отношения.
Огромная благодарность воспитателям пансиона, научившим сохранять непроницаемое лицо в любых ситуациях! Зайдя в ближайший магазин, я приобрела модную шляпку, словно это и было моей целью, а потом, не торопясь, вернулась домой. Лишь там я смогла дать волю чувствам. Наши планы и мечты на веселую и интересную жизнь в Париже обратились в прах, ведь я теперь смертельно опасна для тебя.
Риск слишком велик, и, как бы ни рвалась душа, как бы ни хотелось обмануть врагов и вернуться в Европу, мне придется оставаться на этом берегу Атлантики до тех пор, пока не наступит твердая уверенность, что не приведу Изначального прямо к тебе.
Прости, что так вышло, но, к сожалению, выбора нет.
Я все тщательно продумала. Денег на счете достаточно, чтобы ты ни в чем не испытывала нужды. И, пожалуйста, оставь возражения, я их не приму. Надеюсь, через год ты благополучно поступишь в Университет, найдешь новых подруг и, может быть, встретишь достойного молодого человека. Но умоляю, соблюдай осторожность, никому не выдавай своей сущности! Особенно остерегайся моих собратьев. Многие из них, даже не являясь агентами Дамианоса, будут рады преподнести ему такой подарок, если слух доползет до Европы. Очень надеюсь на твое благоразумие. Уверенность, что тебе ничего не угрожает, даст мне силы переносить разлуку.
Если заметишь слежку или что-то подозрительное, бросай все, немедленно уезжай из Франции и не пытайся со мной связаться.
Понимаю, как тебе тяжело читать эти строки. Но если мы все сделаем правильно, со временем интерес соглядатаев угаснет, и мы непременно встретимся. Что такое несколько лет для тех, у кого впереди вечность? За учебой годы пролетят незаметно.
Дорогая моя Эль, ты даже не представляешь, насколько я благодарна за все, что ты для меня сделала. Пусть мы пребываем в долгой разлуке, но мне теперь есть для чего жить, и я постараюсь не утратить те человеческие качества, что ты смогла разглядеть, так что за меня не беспокойся.
Береги себя, милая, и постарайся не грустить,
Не веря глазам, я перечитывала ровные строчки, выписанные аккуратным почерком с изящными завитушками, с трудом осознавая их смысл. Светлая полоса в моей жизни завершилась. Неужели все закономерно? Долгое счастье не для меня?
Слова начали расплываться от набегающих слез. Я отложила листок и обхватила голову руками. Мэри полагает, что опасна для меня, но ведь это я подставила ее под удар! Это ей грозит опасность там, на другом краю Атлантики, и она совершенно одна, окруженная врагами. А я тут сижу и грежу о поцелуе. Что же делать? Если девушка пострадает, я даже не узнаю об этом! А если попадет в руки Изначальному или, что еще хуже, Тирону? Не верю, что он погиб. Нельзя было отпускать ее. О чем я думала? Может, единственный выход — вернуться и самой сдаться? Как жить, подвергая риску фактом своего существования дорогую подругу?
Я проплакала остаток дня, жалея бедную Мэри, наши несбывшиеся мечты, проклиная свою несчастную судьбу и бессмысленные помыслы, глупые чаяния и надежды. А ведь она заботится обо мне, даже находясь так далеко, готова пожертвовать всем, еще и за что-то благодарит. Заслуживаю ли я подобной преданности?
Когда лить бесполезные слезы не осталось сил, вернулась способность мыслить. Подругу не пытались схватить, раз она мирно обитает в Бостоне. Может, нам удалось сбить со следа врагов? И соблюдая осторожность, пусть и в разлуке, у девушки есть шанс жить спокойно? Уж точно вдали ей безопасней, чем рядом со мной. Остается только смириться с неизбежностью.
Измучившись, я совершенно забыла о своих сомнениях, спохватившись, только когда дверной звонок оповестил о приходе Джори. Лишь вернувшиеся страхи не позволили опрометью броситься к нему, прижаться и вылить накопившуюся боль и печаль, страстно желая, чтобы сильный и уверенный мужчина решил все проблемы.
Выглядел он, как всегда, сногсшибательно, тепло и нежно улыбаясь, смотрел с тревогой на мое заплаканное лицо с явно опухшими веками и красным носом. Но, несмотря на собственные переживания, от меня не ускользнуло, что под глазами его тоже залегли тени, и он чем-то расстроен и встревожен, хотя старается не подавать вида.
— Что случилось, милая?
Первый же вопрос выбил почву из-под ног. Я с огромным трудом прикусила язык, чтобы не вывалить запретную информацию.
— Мэри прислала письмо, сообщив, что вернется не скоро, — только и смогла я пискнуть, мучительно сражаясь с совестью, оттого что приходится скрывать слишком многое.
Крепкие объятия как по волшебству растворили большую часть моих терзаний.
— Не переживай, малышка, я с тобой.
Чуть было снова не ударившись в неудержимые рыдания, я вцепилась в лацкан пиджака, вдыхая ставший родным запах уверенности и силы. Джори тихонько гладил меня по спине, пока я не справилась, наконец, с эмоциями, после чего усадил на диван.
— В связи с таким поворотом, весьма кстати будет то, что я пришел сообщить тебе, Эль, — заявил он, усаживаясь рядом.
Я вздрогнула, почувствовав холодок перемен, к которым была совершенно не готова.
— Очевидно, что подруга не сможет в ближайшее время предоставить тебе необходимую защиту. Мне очень жаль. Но, учитывая то, как беспечно и опрометчиво ты впускаешь в дом вампиров, — он многозначительно повел бровями, скрывая улыбку под серьезным видом, невольно и меня, словно гипнозом, заставляя расслабиться, — я должен рассказать тебе кое-что важное.
Вскинув взгляд, я едва не поперхнулась. Неужели новости еще не закончились?
— Ты наверняка заметила, Эль, как тепло относится к тебе мой отец, и как он привязался к тебе за последнее время? — продолжил Джори, бережно сжимая в теплых ладонях мои заледеневшие пальцы. — Тем более, видишь, как дорога ты стала для меня. В свете этих обстоятельств, должен признаться, что в курсе всего, что ты скрыла. Конечно, ты поступила правильно и мудро. Но моя работа знать все обо всех, так что извини за излишнее любопытство.
Холодея от ужаса, не веря ушам и, кажется, находясь на грани помешательства, я слушала, что он уже давно в курсе моей эльфийской сущности, что, оказывается, Мэри была права, и длань Дамианоса дотянулась по мою душу до Парижа. Это катастрофа! Если Джори известно мое охотничье прошлое, любые оправдания бессмысленны.
Кровь прилила к лицу, и бросило в жар. И что он хочет сообщить? Разве что, зачитать приговор. «Так вот почему он прервал поцелуй, — мелькнуло прозрение. — Обостренное чутье предостерегло от ошибки, наверное… Но почему же он тогда не оттолкнет меня, а в голосе сочувствие вместо ненависти?»
Я ничего не понимала, в ушах нарастал звон. Напрягая все силы, я заставила себя вслушиваться в слова мужчины. Он говорил невероятные вещи о том как, пользуясь положением и личными мотивами, тщательно скрыл ото всех факт моего присутствия и твердо намерен оберегать от врагов нынешних и будущих. Уверял, что я ни в коем случае не должна его бояться, и будет просто замечательно, если смогу довериться и принять его искреннюю помощь.
— Пойми, малышка, — продолжал речь Джори, серьезно и внимательно вглядываясь мне в лицо. — Я сделаю все, чтобы оградить тебя от опасности. Но ты обязана помочь мне в этом. Нам придется соблюдать осторожность, а тебе еще и тщательно и неукоснительно следовать моим советам и просьбам. Эль, ты меня слышишь?
Я кивнула, скорее, для вида, похоже, сознание играет со мной злые шутки. Поверить в услышанное невозможно.
— Я опасна, — с трудом промямлила я, не решаясь поднять глаза. — Не хочу, чтобы ты пострадал.