Когда солнце склонилось к закату, извинившись, я отправился привести себя в порядок и переодеться. Быстро принял душ, побрился, парфюм, вечерний фрак, приличествующий ситуации, восхищенно-одобрительный взгляд эльфийки, и, устроившись в автомобиле, мы неторопливо вырулили на проезжую часть. Тут возле дома напротив Эль заметила маленькую плачущую девочку и попросила остановиться.
Иногда вечерами я встречал малышку вместе с матерью — степенной мадам. Мне казалось, что это милый воспитанный ребенок. Странно, что ей позволили демонстративно рыдать на улице. И хотя это совершенно не наше дело, Эль не пожелала остаться в стороне, подбежав и ласково заговорив с безутешной крохой.
Именно с того момента события понеслись самым непредсказуемым, а для меня еще и парадоксальным образом. Оказывается, у соседей жил большой попугай, которого глава семейства, офицер Французского иностранного легиона, еще до войны привез из Африки. Мужчина умер пару лет назад от старых ран, а белый какаду стал любимцем дочери, и она очень к нему привязалась. И вот сегодня с ним случилась беда.
В отсутствие хозяев попугаю удалось открыть клетку, и любопытная птица через камин проникла в дымоход. Там он попытался взлететь или выбраться, но безнадежно застрял. Своими силами освободиться беглецу не удавалось, достать его тоже не выходило. Мать уже обратилась в полицию и к пожарным, но те велели воспользоваться услугами трубочиста. Сомнения вызывали методы работы этих специалистов, потому что вряд ли птица уцелеет после того, как ее протолкнут специальным ершиком или подденут крюком на тросе.
По словам хозяйки дома, появившейся на пороге, замурованный попугай истошно вопил, изображая несчастное приведение, вот расстроенная женщина и отправила ребенка на улицу, чтобы та не слышала пронзительных призывов мученика. Сроку она отвела ему до той поры, пока дочку не придется укладывать спать. Если какаду не удастся выбраться самостоятельно, останется только затопить камин, чтобы прекратить бессмысленные мучения птицы.
Услышав такое заявление, Эль пришла в ужас и тут же решила активно включиться в спасение пленника. Кто бы сомневался! Я едва подавил желание возвести очи горе. Взглянув на меня и поняв, что я не спешу что-то предпринимать, она предложила свою помощь:
— Давайте я попробую забраться и вытащить попугая. Я худая, но достаточно сильная, вполне могу пролезть.
Девочка тут же прекратила плакать и с надеждой уставилась на Эль, с тем же выражением взирала и отчаявшаяся вдова. Ну и ситуация, однако, жизнь полна сюрпризов. Я привык, что подобные житейские мелочи меня не касаются, и уж точно совсем не трогала судьба дурной птицы. Если воззвать к моей человеколюбивой стороне, то малышку, конечно, жаль… Хорошо, кривить душой не стану, слегка вызывает сочувствие. Но с другой стороны, куда проще внушить соседкам, что какаду они видели только на картинках, а в печном канале застрял голубь, с которым и разберутся соответствующие службы.
Мечты, мечты… Моя сердобольная сестренка уже выясняла у вдовы, не найдется ли у них на что сменить ее вечернее платье, в котором (ну надо же!) неудобно пробираться в узкую трубу.
Скрипя зубами в нарастающем раздражении, я мысленно представил, как внушаю бестолковой мамаше самой отправляться в дымоход, после чего все забыли бы о птице, так как спасение понадобилось бы дородной мадам, разделившей судьбу с питомцем. Эль не успокоится, а если я проявлю настойчивость и увезу ее, вечер будет испорчен.
Поэтому, приклеив на лицо картонную улыбку людоеда, я галантно сообщил, что, разумеется, мой долг прийти на помощь милым леди, и я беру на себя труд позаботиться о несчастном безмозглом узнике. Ибо всегда мечтал о подобном подвиге.
Не оценив сарказм, энтузиастка попыталась возразить, вроде того, что по комплекции ей будет легче, но я, конечно же, настоял на своем. Некоторым утешением служил ее восхищенный, благодарный взгляд. Раздевшись в соседской гостиной до нижнего белья, мысленно проклиная растяпу-вдову, ее покойного мужа и всех пернатых, я забрался в камин. Да уж, работа трубочиста явно не из легких. Как я ни буду стараться, а вымажусь с головы до пят.
Делать нечего, вверху надрывно орал страдалец. И как еще не охрип? Глубоко вздохнув, я подтянулся и втиснулся в устье камина. Руками цепляясь за кирпичи, покрытые лохмами сажи и отталкиваясь от них же пальцами ног, упираясь спиной в кладку, я пополз вверх. К сожалению, тут не было возможности воспользоваться вампирским прыжком или скоростью, помогала только сила.
Мне приходилось буквально продираться, оставляя на стенках клочья кожи, мешал широкий разворот плеч, коим наделила щедрая природа. Нос забивала пыль и копоть, горло раздирало от кашля, а вкупе с раздражением накатывала злая ирония. Не приведи господь, чтобы кому-то из коллег или знакомых стало известно, что Джори Ансело как распоследний Пер Ноэль-Дьявол-Его-Задери веселится. Отмыться от такой славы не удастся никогда. Еще один рывок, — и показался изгиб дымохода, из-за которого раздавались душераздирающие вопли. Последним усилием я подтянулся и схватил истеричного беглеца, начав спуск обратно.
Неблагодарная тварь вместо того, чтобы затихнуть и радоваться спасению, видно, решила дорого продать жизнь и вцепилась огромным клювом в мой палец. Я, конечно, парень терпеливый. Но когда почувствовал, как, дробясь, хрустнула косточка фаланги, едва не взвыл. Господи, каких же усилий мне стоило тут же не придушить негодяя или не размазать о стену, смешав воспоминания о нем с печной грязью.
Однако внизу любимца ждала маленькая хозяйка, да и эльфийка явно не одобрила бы появления дохлого какаду, так что я всего лишь ускорил темп. А ведь не окажись я сегодня рядом с Эль, она проделала бы все сама. Это как пить дать, с ее-то неугомонным характером. Но вот и свет в конце тоннеля, наконец я буквально ввалился в гостиную.
Некоторым утешением стали ошарашенные лица женщин, надеюсь, теперь понявших, на что обрекли респектабельного господина своими причудами. Весь покрыт сажей и царапинами, с волос свисают комья паутины, по руке, сжимающей хохлатую птицу, течет кровь. «Вот интересно, — мелькнула мысль, — если свернуть шею какаду, напившемуся вампирской крови, он тоже очнется попугаем-вампиром?»
Проверять, конечно, не стал, ведь на меня смотрела Эль. И такое у нее выражение, будто я только что на ее глазах половину человечества от гибели спас! Приятно, конечно, когда девушка тебя героем считает, ради этого можно и запачкать руки. Ребенок схватил любимого питомца и прижал к сердцу, а мать принялась пылко выражать признательность и извиняться за причиненные неудобства, предлагая меня непременно отблагодарить. О, да! Вот только этого мне еще не хватало. Без внушения не обошлось, пусть думает, что на помощь пришел случайный прохожий. Вовсе не прельщало, чтобы остальные соседи на меня пальцами показывали.
Благо, со своей скоростью я оказался дома через пару мгновений, предоставив «сестренке» принимать восторги и забрать смокинг. Отец, увидев меня, схватился за сердце:
— Джори, сынок, неужели пожар случился? Где наша Эль?
Успокаивая его, я кратко сказал правду. С вернувшейся девушки я взял слово, что ни один из наших знакомых об этом происшествии не узнает. Пока я отскребался и повторно принимал душ, она рассказала Гаэтану эту историю в красках. Но отец не стал посмеиваться, как я опасался, а наоборот, одобрительно поглядывал и, похлопав по плечу, сказал с ностальгической ноткой:
— Знаешь, сынок, вот таким ты мне сейчас напомнил того прежнего Джори, мальчишку лет четырнадцати, доброго отзывчивого парня.
Я же в тот момент думал о том, что отныне необходимо быть начеку, помнить, что Эль необычная девушка, и, несмотря на внешнюю хрупкость, сила воли и духа у нее невероятная. Дабы не пришлось записаться в еженощные спасители котят и прочей живности, лучше стараться избегать подобных ситуаций. Хотя что-то мне подсказывало, что и других сюрпризов будет в достатке. Развлекательную программу пришлось сократить и сразу отправиться на банкет. Зато этой ночью я был вознагражден. Моя девочка до сих пор не оценила прелесть танцев, но сегодня ни разу не отказала, и я получил огромное удовольствие, кружа ее в вальсе. Награда нашла героя!