Полностью отключиться не удавалось. На задворках сознания я продолжал размышлять и обдумывать дальнейшие действия. В этот раз я, как никогда прежде, не имел права на ошибку. Оправдан ли подобный риск? Шансы абсолютно равны: либо провал, либо победа. Но я не мог положиться на слепой случай, когда речь шла о моей девочке. Никаких гарантий, а также путей отхода, возможности исправить положение уже не будет. Если решусь, обратной дороги нет. Изначальный бессмертный вампир столь же благороден, как и бесстрастен и равнодушен к миру вокруг себя. Все, на что я могу надеяться, это интуиция и вера в его справедливость. А если я неправ? Я испытывал острейшую необходимость поделиться сомнениями с мудрым отцом, выслушать его мнение и, при необходимости, дельный совет.
Не стоило ли посвятить Эль? Ведь это касается, в первую очередь, ее. До сих пор она ни разу не поинтересовалась конечной целью маршрута. Просто шла за мной, и ее взгляд не омрачался ни тенью колебания или недоверия. А я веду ее, не исключено, к верной гибели, лишая возможности выбора.
Вновь мы останавливались лишь на ночлег в пансионатах в крошечных городках Сьерфьорден, Феуске и Бугнес. В последнем мы вместе с лошадью и санями перебрались на пароме на другой берег залива и снова тронулись в путь. Наконец, вечером двадцать девятого декабря, проехав Нарвик, мы сделали остановку в Бьерквике.
Так и не приняв окончательного решения, совершенно измучив мозг, злясь на себя за невозможность найти безошибочное направление, я сообщил спутнице, что нам предстоит ненадолго расстаться. Необходимо предварительно прощупать почву, поговорить с лордом, попытаться выведать его интерес к планам брата. А также намекнуть, что мне нужна его помощь, и понять, есть ли вероятность получить покровительство, или лучше уносить ноги со всей поспешностью. Я не стал скопом вываливать на эльфийку всю информацию, поведав для начала, что желаю увидеться со своим создателем, чтобы передать ему подарок из Парижа.
— Твой создатель — старший брат Дамианоса? — удивленно захлопала ресницами малышка. — Какой он? Они похожи? Вот здорово, какие у тебя важные знакомые!
Она искренне восхищена и абсолютно не напугана. Кажется, даже мысли не возникает об опасности подобной близости с Изначальным.
— Как ты считаешь, интерес к эльфам есть у каждого из их семьи? — осторожно предположил я, кратко рассказав ей о Гэбриэле.
— Думаю, да, — простодушно облила меня ушатом ледяной воды Эль. — Это связано с первым ритуалом обращения, насколько я знаю. Что это? — с любопытством указала она на старинный фолиант, который я вынул из сумки.
Очевидно, интерес к книгам пересилил все остальное, у нее аж глаза загорелись.
— Можно взглянуть? — попросила она, и этот миг стал решающим. — Эльфийский язык, — удивленно сообщила девушка, аккуратно переворачивая тонкие, изношенные временем, полустертые и выцветшие страницы, не замечая, что ее слова буквально парализовали меня.
Вот почему я так колебался! Шестое чувство не подвело. Теперь я понимал, сомнения вызваны интуитивным знанием: рискованная затея — не выход. Какой же я идиот! Разумеется, Гэбриэл шел своим путем, но в ту же сторону, что и брат. Эльфийская книга, направляющаяся Изначальному, это не простое совпадение. Здесь не только любовь к древностям и старинным письменным источникам. Лорд явно собирал информацию об исчезающем народе. С какой целью? Да уж не для расширения кругозора, безусловно.
— Что там написано? — спросил я Эль. — Ты можешь прочесть?
— Похоже на записи старейшины какого-то племени, — ответила она, поднося фолиант поближе к лампе, силясь разобрать плохо сохранившийся текст. — Здесь географические описания мест кочевья, сведения о путевых открытиях, о природе, фауне и флоре, о взаимодействиях с поселениями людей, столкновениях с вампирами и в таком духе.
Все сходится! Изучив рукописи, Гэбриэл наверняка вынесет для себя много полезного, к примеру, основные маршруты древних эльфов и территории их оседлости. Создатель ищет следы уничтоженных существ, так же, как и его полоумный братец. Для чего? Судить не берусь. Но вести свою девочку прямо к нему в руки, словно на заклание, тоже не собираюсь. На висках выступила испарина от осознания едва не свершенного непоправимого. Безумец! Лишь счастливое провидение уберегло нас от фатальной ошибки. Наверное, будь я искренне верующим, вознес бы хвалу Господу Всевышнему.
Однако исчезнуть из страны, не передав подарок Женевьев лично лорду, я не мог. Нет более верного способа выдать себя со всеми потрохами. С другой стороны, оставлять Эль одну в непосредственной близости к замку вампира, тоже огромный риск. Пришлось очень серьезно поговорить с ней, открыть часть опасений, выразив надежду на ее благоразумие. Девушка горячо заверила, что будет паинькой, и также призвала меня к осторожности.
Пожелав спутнице хорошенько выспаться и еще раз взяв с нее слово не отлучаться далеко от пансионата, я тронулся в путь верхом. Подгоняя сытого жеребца, надеялся через несколько часов достичь цели.
Заснеженный тракт постепенно поднимался в гору, над возвышенностями, залитыми холодным светом луны стояла сюрреалистичная тишина. Вороной местами по колени утопал в снегу, дорога, вьющаяся сквозь лес, почти не накатана. Похоже, лорд-отшельник крайне редко покидает свое уединение. Пожалуй, сейчас это мне на руку. Когда в тусклой дымке морозного утра вдали показались величественные стены старинного фамильного замка, начался спуск по перевалу, и усталый жеребец пошел резвее.
Из рассказа патронессы я знал историю этого дома. Он принадлежал отцу Гэбриэла, рыцарю-крестоносцу, получившему его в дар от короны за преданную службу и рьяное освобождение палестинских земель от иноверцев.
Здесь же, в северном краю, Женевьев после обращения некоторое время скрывалась от гнева мстительного Ксандрийского-младшего. Лорд оставил ее на попечение Ларса Ольсена, проживавшего по соседству в Нарвике. Этого вампира, бывшего оруженосца отца, Гэбриэл когда-то сам и обратил. С тех пор Ларс оставался его верным соратником и одним из малочисленных друзей. Поэтому я теперь буквально рычал от досады, что так опрометчиво принял приглашение «викинга» на новогодний бал в сопровождении Эль. Возможно, планы придется корректировать на ходу.
Еще издали было заметно, в каком превосходном состоянии находился замок — монументальное творение романской архитектуры. Подъездная дорога тщательно расчищена, высокие белокаменные стены и остроконечные башни-донжоны со стрельчатыми окнами и полукруглыми арками, даже на фоне снега, словно только что сложены или старательно отмыты, и не скажешь, что им больше восьми сотен лет. Перебравшись по опущенному на цепях мосту через ров, я ступил под своды многовекового строения. Молчаливый привратник распахнул массивные ворота, украшенные рыцарскими гербами, очевидно, получив распоряжение о моем возможном приезде от лорда, потому что ни объявлять себя, ни испрашивать аудиенции мне не пришлось.
Внутри крепости также все содержалось в идеальном порядке, под стать ее хозяину. Такое же древнее и такое же безупречное одновременно. Подумалось, что даже в разгар лета между мощеными плитами внутреннего двора наверняка не посмеет пробиться ни одна травинка. Расторопный слуга принял жеребца, и через несколько минут меня препроводили в приемную. Мы прошли через старинный чертог, также нетронутый временем, похоже, все здесь сохранилось от прежнего владельца. Даже рыцарские доспехи у двери и мечи на стенах отнюдь не бутафорские. Под гулким сводом, отражающем эхом шаги, наряжена пушистая ель. Видимо, к Рождеству Гэбриэл все же готовился, хотя, вероятнее, по традиции, чем из желания отметить светлый праздник.
Приемная оказалась оформлена позднее, чем сам замок, потому что предметы интерьера в основном современные, удобные для работы. Я обнаружил даже телескоп на треноге у одного из высоких арочных окон. Вот уж не подумал бы, что создатель интересуется звездами. Хотя, скорее всего, старый вампир заполняет столетия жизни изучением различных наук.
Хозяин, оторванный моим появлением от чтения, поднялся навстречу. Он имел железное самообладание, лицо абсолютно непроницаемо, хотя выражение глаз на данный момент гостеприимно-вежливое, как и легкая полуулыбка. Стояло раннее утро, но лорд уже безукоризненно одет. Даже не представляю, возможно ли застать его, допустим, в домашнем костюме или, тем паче, в халате? Очень сомнительно.