Выспавшись, Эль была уже в лучшей форме, даже появились аппетит и румянец, но отпускать меня хотя бы ненадолго она категорически отказывалась. Значит, я буду рядом, сколько потребуется, остальное подождет.
А тут еще выяснилось, что бедняжка винила себя в случившемся, дескать, поддавшись слабости, она подставила под удар меня и подвергла смертельной опасности. Это уже слишком! Я едва не вспыхнул от жгучего стыда, опалившего лицо и отравляющего душу. Еще называю себя мужчиной-защитником!
Много времени я потратил, убеждая отважную эльфийку оставить самоедские мысли. Настойчиво уговаривал, что никто на ее месте не смог бы держаться столь храбро и мужественно, и вся вина и ответственность лежит исключительно на мне.
От личного участия в делах конторы и штаба пришлось временно отстраниться. Все сводилось к тому, что я получал регулярные письменные отчеты и также отдавал соответствующие распоряжения. Мои сотрудники, как я и ожидал, отыскали в бумагах Оливера бесспорные доказательства «двойной игры». В огромном несгораемом шкафу кровопийца хранил дневники, которые старательно вел на протяжении столетий. Большая часть была посвящена медицинским изысканиям, но он скрупулезно выводил каллиграфическим почерком и прочие «деяния», и умозаключения.
Нас заинтересовали последние годы. Материала вполне бы хватило, чтобы отбиться от возможных обвинений его приятелей — старых вампиров-оппозиционеров. Выявились компрометирующие записи и на них самих, и даже на месье Лазара. Хитромудрый прохиндей в этот раз перехитрил самого себя.
Анору он завербовал, пообещав в качестве награды так желаемое ею обращение в вампира. А вот об эльфийке, к счастью, никаких упоминаний не обнаружилось. Очевидно, их встреча действительно была роковой случайностью. Единственное, о чем я жалел, что проклятый упырь слишком просто отделался. Легкой смерти он не заслужил.
Эль медленно, но все же, шла на поправку. Рана на шее бесследно зажила, а вот избавиться от страха было гораздо сложнее. Она жаловалась на кошмары, в которых ее неотвязно преследовали подвал и окровавленное сердце, издающее неописуемо отвратительные звуки. Девушка наотрез отказывалась выходить на улицу и просила не оставлять ее одну. Из-за этого даже пропустила первые недели нового семестра в Университете. И лишь обостренное чувство ответственности заставило отличницу начать наконец посещать занятия.
Пришлось, максимально смягчив детали, поделиться с отцом историей похищения эльфийки, объяснив необходимость моего почти круглосуточного пребывания рядом с девушкой. Конечно же, Гаэтан очень расстроился. Он еще больше упрочился во мнении, что вампир — неподходящая пара для его подопечной, а рядом со мной опасность грозит ей несравненно больше, чем в человеческом окружении. Но, видя состояние Эль, на время смирился с тем, что спокойно она засыпала только в моем присутствии.
Однако жизнь не замирает в одной точке, и даже самые печальные события уступают место новым, они идут своим чередом, предоставляя возможности и преподнося полезные, а порой и болезненные уроки.
Часть 5
Одиночество тени
Глава 1
Ноги подламывались и дрожали, но я упрямо пыталась подняться с колен, чтобы встретить смертельный удар с достоинством. Это все, что у меня осталось, ведь силы для сопротивления покинули, и я с тоской читала в жестком, полном ненависти взгляде охотника смертный приговор. Мужчина не торопился, понимал, что мне уже не уйти. Медленно утекали последние мгновения. Было невероятно обидно, что неоправданно долгая жизнь прошла так никчемно, пусто и бесполезно. И до обращения, и после я растрачивала ее на глупые мечты и воздушные замки. Зачем вообще мне была дана эта вечность? Разве не для того, чтобы оставить после себя хоть какой-то след? Сейчас, на волосок от смерти, есть ли мне что вспомнить? Чего я добилась?
На пороге забвения приходилось быть честной с собой. Лишь встреча с Эль была единственным шансом сделать что-то стоящее и важное, но я его упустила. Узнает ли она когда-нибудь, что произошло? Вряд ли. Объявлений о казни вампиров не печатают с позапрошлого века. Но, возможно, сообразит, когда перестанут приходить письма, что меня больше нет. Надеюсь, мы успели узнать друг друга, и эльфийка не расценит, что я ее забыла. Только она сможет все понять и помянет добрым словом. На глаза навернулись слезы, стало невыносимо жаль себя.
Необходимость уберечь Эль от смертельной опасности, придавала смысл пребыванию в Бостоне. Это меньшее, что я могла сделать для необыкновенной девушки, вернувшей мне краски радости. Прощаться с тем, что дорого, всегда тяжелое испытание, но благая цель смягчала горечь. Мы осознавали, что разлука будет длительной, но не думали, что вечной….
Вернувшись в Америку, я наивно рассуждала: «Хорошо, что не успела ближе познакомиться с Джори Ансело и серьезно увлечься этим обаятельным французом. Целее останется сердце, ведь будущее слишком туманно. У меня имелся опыт разочарования от напрасных многолетних надежд, и иллюзий я не питала. Нужно постараться забыть его и смотреть на ситуацию трезво, не бередить душу, ее и так изрядно потрепало».
Чтобы не сходить с ума от скуки, безделья и бессмысленности бытия, наполняясь пустотой, я решила получить второе образование. Неудержимо стремящаяся к знаниям подруга стала хорошим примером. На фоне современных женщин, лихо управляющих автомобилями, трамваями и другими механизмами, я давно ощущала себя застрявшей в прошлом веке, а именно теперь очень хотелось двигаться вперед. Исходя из соображений преодоления самой себя, я подала документы в технический колледж, чтобы изучать двигатели внутреннего сгорания, совершенно не представляя, что это такое. Оставалось только готовиться, вести себя естественно и дожидаться писем из Парижа.
С теплом и улыбкой вспоминая усердную эльфийку, я тоже основательно взялась за учебники. Удивительно, какое сильное влияние смогла оказать эта девушка. За десятилетия вампирского существования я привыкла, не раздумывая, использовать свои способности при любых затруднениях. И только подруга позволила взглянуть на это со стороны и осознать, как отвратительно постоянное манипулирование чужим сознанием, по сути, насилие. Я твердо настроилась избавляться от неприглядной привычки, внушение употреблять лишь в исключительных случаях, решать проблемы обычными человеческими методами и стараться жить, как все.
Сколько счастья принесла мне соседка миссис Веллингтон, отдав долгожданный конверт с вестями из Франции! С большим облегчением я узнала, что хоть Эль и скучает в расставании, но чувствует себя уверенно, в отчаяние не впадает и даже меня пытается подбодрить. Она ни на что не жаловалась и демонстрировала отличные успехи в изучении языка. В такое воодушевление привело ее письмо, что возникло желание немедленно отправиться по магазинам, накупить тысячу ненужных, но приятных мелочей, представляя, что эльфийка рядом, разделяет мою радость и жизнь прекрасна.
Незаметно подошли осень и начало семестра, а с ними масса новых впечатлений и трудностей. Помимо лекций и семинаров в аудиториях нас ожидали занятия в лабораториях и мастерских. Это было непривычно и не слишком комфортно, но я твердо решила отказаться от пропахшего нафталином образа викторианской леди. Когда-нибудь я обязательно вернусь в Париж, и подруга не должна стыдиться моей отсталости, ведь она-то все схватывает налету и идет вперед с открытым сердцем.
Впрочем, вступать в ряды уверенных и сильных, активно участвующих в общественной деятельности суфражисток меня по-прежнему не тянуло. Смелые девушки встречались с мужчинами без обязательств и пропагандировали свободную любовь. Подумав, я поняла, что для меня это чрезмерно и не нужно форсировать события. Очень хотелось найти собственный стиль — современный и гармоничный одновременно. Следуя моде, я безжалостно избавилась от роскошных локонов, сделав модную стрижку а-ля гарсон, старалась использовать элементы мужской одежды и отслеживать тенденции и новшества.