Так что она нашла ложь, которая была достаточно близка к правде.
— Она говорила со мной о Магни. Все хотят, чтобы мы были вместе. Никто не думает о том, чего хотим мы сами.
— А ты не хочешь этого?
Лучше было избегать этого вопроса.
— Я не знаю, почему ты этого хочешь. Сколько я себя помню, ты всегда говорил об этом.
Отец ухмыльнулся и обнял ее одной рукой. Сольвейг ничего не могла с собой поделать; она наклонилась и положила голову ему на грудь.
Такой большой и сильный. Всю свою жизнь она прижималась к отцу и знала, что находится в безопасности и любви. Даже сейчас она знала это.
— Моя маленькая húsvættr, свисающая с карниза, чтобы услышать то, что не предназначено для ее ушей. Я хочу, чтобы ты любила всем своим сердцем, и мне все равно, кто это будет. Твоя мать чувствует то же самое. Я думаю, Леиф и Ольга чувствуют то же, что и мы. Это была всего лишь мечта друзей — увидеть, как наши дети соединяются браком и наша дружба становится крепче. Иметь общих внуков. Но мы ведь не заставляли тебя и Магни быть вместе, правда?
Это было правдой. Никто не сводил их. По крайней мере, не открыто. Она покачала головой. Его длинная борода коснулась ее лба.
— Ты не ответила на мой вопрос. Я заметил. Ты хочешь Магни?
Этот разговор был ошибкой. Уклонение от ссоры с матерью привело Сольвейг к еще одной щекотливой теме.
Боясь произнести ответ, она закрыла глаза и попыталась успокоиться.
Ее отец тоже был неподвижен, и они сидели и слушали лес — низкий гул голосов их народа, пение поздних птиц, шорох мелких животных, передвигающихся в кустах.
Откуда-то из кустов выкатился небольшой камень, и они оба выпрямились и огляделись вокруг, ища друга или врага. Мимо проковыляло пятнистое серое существо, чем-то похожее на кошку. И они снова были одни.
— Я жду ответа, Сольвейг. Делать это или нет — это ваш выбор, твой и Магни. Больше ничей. Жизнь, которую вы выбираете, должна быть такой, какой хотите жить вы двое. Я не буду принуждать тебя. Как и твоя мать. Но тебе двадцать лет. Пришло время выбрать. Ты всегда будешь моей дочерью, но ты должна стать женщиной, хозяйкой своей собственной судьбы.
Это было то, чего она хотела. Быть самой собой.
— Как я могу быть самостоятельной женщиной, если я стану женщиной Магни?
Вали посмотрел на нее так, как будто то, что она сказала, было почти оскорбительно.
— Ты считаешь, что твоя мать — моя женщина?
Сольвейг кивнула.
— Ты считаешь, что она нечто большее, чем просто моя жена?
Конечно, Бренна была большим.
— Мама особенная. Она — Око Бога.
Лоб ее отца прорезали глубокие морщины.
— Будь осторожна, когда используешь это имя. Ты же знаешь, что маме это не нравится. Она принимает его, но не хотела бы слышать от своих собственных детей.
— Прости. Но это правда. Она — легенда. А я просто… — Сольвейг остановилась. Они были слишком близки к ее больной правде.
— Ее любимая дочь. И моя. Дева-защитница. Женщина, стоящая на пороге своей собственной легенды. Сольвейг, не глаза твоей матери делают ее легендой, а ее сердце и ее воля. Ее сила и ее дух. Ее любовь ко мне и моя к ней, и от этого она становится сильнее. И я становлюсь сильнее, потому что я — ее мужчина. Наша любовь не делает нас слабыми, а наоборот, дает сил.
Отец положил пальцы Сольвейг под подбородок и приподнял так, что они оказались лицом к лицу.
— Я знаю, ты хочешь выйти из тени своей матери. Я понимаю. Но ты не справишься с этим сама. Одиночество — плохой способ прожить жизнь. Ты убегаешь от того, что может дать тебе все, что ты хочешь, и даже больше. Узы любви — это не цепи, которые удерживают тебя на месте. Люби, кого захочешь, мое солнце. Но люби.
Ее мать тоже обвинила ее в побеге. Казалось, все считали ее трусихой. Сольвейг встала и сделала два шага в сторону, прежде чем поняла, что бегством снова докажет их правоту. Она застыла. Позади нее поднялся с бревна ее отец, и она повернулась к нему лицом.
Он улыбался ей такой знакомой улыбкой.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, но я думаю, что ответ я уже знаю. Ты хочешь его. И ты хочешь себя.
Ее губы все еще не могли произнести ни слова в ответ, но Вали был прав, и знал это.
Отец притянул ее в свои объятия.
— Так возьми же то, что хочешь. Возьми все, что хочешь.
— оОо~
Со словами отца и эхом слов матери, звучащими в голове, Сольвейг двинулась через лагерь. Она искала Магни, сама того не желая. С ним будет тяжелее, она не сможет просто спросить у него совета и получить ответ: правильно это или неправильно. И все же она хотела его увидеть.