Она улыбнулась.
— А если ты вдруг выиграешь?
— То же самое. Доставить тебе удовольствие — самая большая награда, которую я могу себе представить.
— оОо~
В тот вечер они хорошо поели, и отряд улегся на отдых с достаточно полными желудками и достаточно промоченным глотками, чтобы чувствовать себя комфортно. Их отцы не вернулись, но они и не ждали возвращения до утра.
На следующее утро, ближе к рассвету, Магни проснулся оттого, что Сольвейг выскользнула из его объятий. Воздух был тяжелым от влаги; над землей и над спящими людьми стелился туман, такой густой, что его приходилось смахивать с лица.
— Сольвейг?
Она завязала шнурки на бриджах и накинула поверх них тунику.
— Мама вот-вот встанет, — прошептала она, натягивая ботинок. — Хочу помочь ей разжечь огонь.
Магни посмотрел на свою собственную мать. За вечер Ольга немного пришла в себя и, казалось, все еще пребывала в приятном состоянии покоя, но он наклонился поближе и понаблюдал, чтобы убедиться, что она дышит. Она дышала, и он тоже вздохнул.
— Сольвейг, подожди.
Она уже была в обуви и подобрала меховую накидку, чтобы накинуть на плечи. Ее косы расплелись за ночь, вероятно, пока они занимались любовью, и длинные распущенные пряди обрамляли лицо.
Магни не был готов расстаться с ней на целый день. Именно ночью, когда они делили меха, и утром, перед тем как сбросить их, он как никогда чувствовал, что Сольвейг принадлежит ему. Она снимала щит, она сбрасывала с себя бремя величия, которого, как она чувствовала, должна была достичь, она забывала, что была Девой-защитницей и дочерью двух легенд. В тишине, когда их тела были обнажены, она была только Сольвейг — и только его.
Но как только она оказывалась на виду у других, между ними сразу появлялось расстояние. Даже когда он обнимал ее, он чувствовал разницу. Когда всходило солнце, ее разум начинал кружиться, подвергая сомнению каждое прикосновение.
Он терял ее каждый день и возвращал каждую ночь.
Теперь, все еще лежа на земле, когда Сольвейг стояла над ним, ожидая объяснений, он просто поднял руки.
Она рассматривала его, уперев руки в бока.
— Есть вещи, которые нужно сделать.
— Еще не совсем рассвело. В лагере тихо. Останься со мной еще на мгновение.
— Я всего лишь иду к огню. Ты будешь видеть меня.
Магни поднял руки и больше ничего не сказал. Наконец, она сдалась и снова улеглась, чтобы уютно устроиться в кольце его рук.
— Это глупо, — пробормотала она, но расслабилась в его объятиях и позволила своим пальцам поиграть с его распущенными волосами.
— Тсс. Будь моей еще какое-то время. — Магни прижал ее к себе и перекатился на нее, устраивая свои ноги между ее ног. Она не протестовала, ни тогда, ни когда он просунул руку ей под тунику и нащупал ее грудь.
— Ох, — выдохнула она, когда ее сосок напрягся под его пальцами. — Магни…
— Скажи мне, чего ты хочешь от меня, Дева-защитница, — пробормотал он, слегка проводя языком по ее приоткрытым губам.
Она оттолкнула его.
— Мой отец называет мою мать Девой-защитницей.
— Она и есть. И ты тоже. Ты бы хотела, чтобы я этого не делал? Мне показалось, что это слово тебе подходит.
Она нахмурилась.
— Я не знаю.
— Есть много других имен, которыми я мог бы называть тебя. — Он задрал ее тунику и обнажил грудь. — Красивая. — Поцелуй между грудей. — Свирепая. — Еще один поцелуй в месте, где плечо переходило в шею. — Любимая. — Чуть выше соска. — Воин. — Сосок.
Магни водил языком вокруг твердого кончика, пока ее спина не выгнулась дугой.
— Подруга. — Его губы нашли другой сосок. — Моя.
— Ты сбиваешь меня с толку, — простонала она. — Твои прикосновения, твои слова. Я не могу думать, когда я так близко к тебе
— Хорошо. Ты слишком много думаешь. Ты всегда слишком много думала. Пусть твой разум успокоится, Сольвейг. Поверь мне. Люби меня. Почувствуй. — Он просунул руку ей под бриджи. — Скажи, чего ты хочешь от меня.
— Не присваивай меня целиком, — взмолилась она и притянула его к себе.
— оОо~
Солнце еще не поднялось над горизонтом, когда вернулись их отцы, причем с большим отрядом. Король и королева ехали вместе с ними, а за ними следовали повозки и лошади, чтобы помочь посетителям добраться до замка.
Астрид, королева, была одной из их народа, близким другом его родителей, а также Сольвейг. Он много раз слышал истории об Эстландии и о первых годах правления своего отца в Гетланде. Но Астрид уехала из Гетланда, когда он был совсем маленьким, и с тех пор он видел ее всего несколько раз. Магни почти не помнил ее и не испытывал к ней сильной привязанности.