Валентин Китаин
Валерий Осипов
СОЛНЦЕ ПОДНИМАЕТСЯ НА ВОСТОКЕ
Документальная повесть
Матери отважной
комсомолки-разведчицы
Тамары Дерунец —
Александре Семеновне
Дерунец
Несколько лет назад полковник Григорий Терентьевич Голинчук получил срочное задание командования. Надо было разобрать захваченный во время войны архив контрразведывательной группы особого назначения одной из гитлеровских армий. Сотни секретных документов прошли через руки полковника Голинчука.
И вот однажды среди названий городов и сел, чужих имен и фамилий неожиданно промелькнуло русское имя — Тамара. В нескольких сообщениях руководитель контрразведывательной группы полковник Шверер докладывал начальству, что захваченная в плен русская разведчица-парашютистка Тамара пока еще ни в чем не призналась, несмотря на все принятые меры.
В донесениях сквозила явная досада, местами прорывалось даже удивление перед мужеством советской парашютистки. Новые страницы документов, написанные месяц спустя, говорили о том, что пленная по-прежнему молчит.
Судьба неизвестной русской девушки взволновала полковника Голинчука. Кто такая Тамара? Как, при каких обстоятельствах попала она в руки вражеской контрразведки? Пока были известны только ее имя и примерный возраст. И Григорий Терентьевич Голинчук решил узнать: что же стало с Тамарой?
Десятки писем и запросов разослал он в разные концы страны. Но все они приносили неутешительные вести: никто не мог сообщить чего-либо определенного о Тамаре. Трудно установить личность человека, да еще разведчика, только по одному имени.
И лишь спустя полгода после начала поисков в пустой папке, на которой было написано одно слово «Тамара», появилась первая запись: «Тамара Яковлевна Дерунец в ночь с 26 на 27 июля 1942 года была выброшена на парашюте с самолета разведотдела Брянского фронта в тыл гитлеровским войскам в районе города Тим Курской области. Родилась на Тамбовщине…»
Теплый ветер гонял по тамбовским улицам белый тополиный пух. Нежные пушистые звездочки, словно исполняя какой-то неведомый танец, плавно и неторопливо кружились над крышами домов, серебрили весенним «инеем» деревья. После частых дождей остро пахли маленькие клейкие листочки кленов, пряным, медовым перегаром рождающихся трав дышала земля, тянулись душистыми ветками через заборы садов заневестившиеся яблони.
В розовом тумане над городом поднималось солнце. Оно переправлялось через реку Цну по узкой, золотистой дорожке и сразу же разбегалось по окнам домов, по непросохшим лужицам. Разбуженные его теплыми лучами, просыпались под стрехами воробьи, и звонкие птичьи разговоры повисали над улицами.
Все вокруг было наполнено весной, природа жила и радовалась могучему, извечно прекрасному своему обновлению. Но город, казалось, не замечал ничего. Весна шла ему навстречу, а он стоял хмурый, притихший, с забинтованными крест-накрест окнами домов, с безлюдными улицами.
Война… Весной 1942 года ее зловещее дыхание достигло и этих мест. Война увела из городов и сел парней и девчат, оборвала песни, запретила смех. Люди, оставшиеся в тылу, были неразговорчивы. Они знали, что там, на фронте, сражаются и погибают, и они понимали, что здесь, в тылу, надо жить просто и сурово.
И все-таки весна нашла тех, кого искала. Их было двое, и они сидели на скамейке в старом, буйно заросшем парке. Они не замечали ничего вокруг себя — ни пустых аллей, ни тревожных паровозных гудков, ни необычной тишины, висевшей над городом. Они сидели на скамейке и, взявшись за руки, молчали.
Но приход весны они заметили. Когда солнечный зайчик пробежал по ее легкому цветастому платью и прыгнул на лицо, она откинула голову назад и тихо рассмеялась.
— Смотри, Витя, солнце пришло…
Он посмотрел на нее, грустно улыбнулся. Он был одет в форму военного летчика, на петлицах у него было три треугольника. Он улыбнулся грустно потому, что в кармане его гимнастерки лежало предписание, по которому он должен был уехать из этого города не позже сегодняшней ночи.
Они посидели на скамейке еще немного, а потом встали и, все так же держась за руки, молча пошли по безлюдной аллее к выходу. Они вышли на улицу и остановились, удивленные. После весеннего, наполненного солнцем и зеленью парка они попали в совершенно другой мир: девушки в застиранных гимнастерках, туго перепоясанные желтыми ремнями, провели на веревках большой тупорылый аэростат воздушного заграждения; на углу бойцы МПВО снимали с грузовика ящики с песком, лопаты, клещи, кирки; проехало от вокзала несколько зеленых крытых машин с красными крестами на бортах. «Новеньких привезли», — решила Тамара и подумала о том, что завтра она уже не придет в госпиталь и раненые не встретят ее обычным приветствием: «А, лечебная физкультура пожаловала»…