— Опять он! — выкрикнул Второй, появляясь у людей над головами.
— Что за обострение?.. — прошипел маг и со вздохом сожаления отодвинулся от Киры. — Прости. Мне нужно отлучиться.
В его взгляде девушка прочла сожаление и злость.
— Пойду и один раз убью гада, чтобы не мешал, — тихо прорычал Килиан, подбирая свой камзол, неизвестно как оказавшийся на полу.
Кира не успела недовольно замычать, а маг уже скрылся из виду, оставив взбудораженную и измятую девушку посреди своей кровати. Закусив губу, она в расстройстве погладила место на покрывале, где осталась вмятина от колена мага, а потом села и обняла себя за плечи.
Через минуту ей пришлось встать и отойти от кровати, но мысли и взгляд продолжали упираться в этот предмет мебели. Прерванные ласки позволили девушке задуматься над происходящим, но она была настолько взбудоражена, что не чувствовала стыда, лишь нетерпение и раздражение.
Через четверть часа маг не явился, а Кира выяснила, что сидеть на плоских поверхностях совершенно невозможно.
Пытаясь хоть немного себя отвлечь, через час девушка вернулась в отведенные ей комнаты и принялась осваивать прелести магического водопровода и подогрева на стихийной тяге. Но ни к моменту появления облака пены над огромной ванной, ни ко времени остывания воды маг не вернулся. Не вернулся он и тогда, когда за окнами замка сгустились сумерки. И даже тогда, когда Кира расстелила кровать и забралась под легкое и теплое одеяло.
Черные простыни. И черные холмы подушек. Она белым пятном на этом безразмерном темном озере черного шелка.
Ткань холодит горячую чувствительную кожу, а чужие прикосновения кажутся обжигающими. Длинные темные пальцы сплетаются с ее тонкими и белыми в темноте, тяжелое тело вдавливает ее в матрас. Острые клыки ощутимо впиваются в шею, но не причиняют боли. В теле бурлит возбуждение, требующее выхода. Кира выгибается, упирается пятками в матрас и тихо урчит от удовольствия.
— Желанная добыча для монстра, — раздается голос у нее над ухом, а на руках и шее склонившегося над ней мужчины проступают синие сверкающие ниточки-жилы.
— Ох…
Кира резко села и откинула одеяло.
— Сон? — спросила она темноту.
Ей никто не ответил. Шумно вздохнув, девушка подняла чуть влажные волосы и помахала на шею ладошкой, избавляясь от жара. Капелька пота стремительно скользнула вдоль позвоночника под халатом.
— Килиан еще не вернулся? — не надеясь на ответ, проворчала Кира и поднялась.
Немного привыкнув к темноте, Кира вышла в коридор и направилась во владения мага. Дверь оказалась не заперта, и девушка вошла. Дверь в спальню не скрипнула, когда Кира толкнула ее. Там царила еще более непроглядная темень, чем в других комнатах. Кусая губы, девушка подошла к кровати и замерла. Очертаний она не видела, но девушке очень хотелось протянуть руки и проверить.
Секунду посомневавшись, Кира скинула халат и, пытаясь не сомневаться в принятом решении, смело нырнула вперед. И наткнулась ладонью на плечо мага. Он, полностью одетый, лежал поверх одеяла. Поражаясь собственной смелости, Кира юркнула магу под бок и прислушалась. Его дыхание не изменилось. Тогда девушка закинула на мужчину ногу и обняла рукой, страшась собственных действий. Под ее прикосновениями тело мага вновь изменилось. Сон разбудил только успокоившееся тело, и то требовало хоть каких-то действий.
Прикрыв глаза, девушка замерла. И не заметила, как задремала, а проснулась от того, что ее по-хозяйски гладят по бедру. Приподнявшись на локте, она вопросительно посмотрела в темноту.
— Ты здесь, — хмыкнул маг.
— Не поспоришь, я тут, — согласилась Кира.
Что-либо еще сказать мужчина ей не дал, притянул к себе и легко нашел ее губы в темноте. Поцелуй получился длинным и томным, неспешным, чувственным.
— Прости, я вернулся, когда ты уже спала, — пробормотал мужчина, оторвавшись от ее губ.
«Именно. И заставил меня чувствовать себя неуютно! — хотелось воскликнуть Кире, но момент не казался подходящим даже для ненастоящей обиды. — Я чувствовала себя брошенной. Не могла понять, что делать дальше. А ты просто исчез!»
— Мне нравятся твои волосы… — пробормотал Килиан, гладя девушку по затылку, — без этих безумных кудрей.
Кира улыбнулась в темноту и теснее прижалась к мужчине. Он ей определенно нравился. Нравился всяким, даже странным и совсем не человеческим. И нравилось то, какой хотел ее видеть.
«Как папа, — мысленно вздохнула Кира. — Он тоже позволял мне быть такой, какая есть. Пусть взбалмошная, пусть импульсивная, но его маленькая Кира».