Выбрать главу

Но Эрана не знала этого и поэтому летела вперед, как на крыльях, ведомая своей верой и мечтой. Ее дорога была самой счастливой и долгожданной, ведь в конце ее ждало то, что она любила и лелеяла больше всего – солнце.

На частых перевалах Эрана без умолку говорила о том, как они будут жить в другом мире, где все по-другому, где нет мрака, а лишь свет и радость. И, глядя на ее вдохновленное, полное надежды лицо, Рит и сам начинал верить, что так оно и будет. Девочка, желая того или нет, разжигала в нем уснувшую было веру, воспоминания, и старик наполнялся вдруг новой силой, новой энергией, и дорога уже не казалась столь тяжелой и бессмысленной. Но они уходили все дальше и дальше, казалось, в самый центр мира, где еще не ступала нога человека, и Рит все четче и яснее осознавал, на что он обрек и девочку и себя. Вокруг без конца и края расстилалась огромная пустыня, полная безмолвия и голодной жадности, один лишь взгляд на которую наводил безысходную тоску и лишал любой, даже самой безумной надежды. Но Эрана не остановилась, она смело ступила в эту мрачную пасть, и старику не оставалось ничего другого, как последовать за ней.

И снова они шли, шли в бесконечность, как безумцы, потерявшие рассудок и которым все равно, какой дорогой идти. Силы старика слабели с каждым днем, Рит чувствовал, как они уходят капля за каплей, впитываясь в эту бесплодную землю, но, не давая ей ничего. Огромный путь источил его, как вода – камень, и он слабел, не находя больше ни веры, ни энергии, чтобы напитаться ими. Но он шел, ведомый любовью к Эране, скрывая свою немощь и отчаяние.

Привалы становились все чаще, Рит все молчаливее. Но в отличие от внешней задумчивости и замкнутости, внутри него разрывались тысячи мыслей, не оставляя ни на минуту. Рит медленно осознавал, что за его страхом и отчаянием появляется нечто совсем другое, нечто свободное, легкое, такое, что бывает в детстве, когда веришь во все нереальное вопреки всему и всем. Он то и дело ловил себя на мысли, что постоянно поглядывает на темное небо с какой-то затаенной, но горячей надеждой увидеть хоть крошечное светлое пятнышко или проблеск красок. Несбыточная тоска по солнцу забилась в старой груди раненной птицей, с новой силой вспыхивали древние образы из прошлой жизни, и, казалось, Рит грезил ими наяву. Все чаще в своих тревожных, коротких снах ему являлось яркое оранжевое светило, и он бежал к нему, вновь став пылким юношей.

Эрана прекрасно видела, что силы все быстрее и быстрее покидают старца и мучительно переживала, но Рит, как мог, успокаивал и утешал напуганную девочку. Это странное путешествие больше не казалось ему безумием. Он знал, что скоро силы покинут его совсем, и он останется в этих пустынных землях навсегда, но это не пугало и не печалило его. Напротив, старик был благодарен Эране за этот долгий путь.

– Это такое счастье – идти за своей мечтой даже из последних сил, Эрана, – говорил он ей, улыбаясь. – И если меня ждет смерть на этом пути, я ни о чем не жалею, ведь я следовал за тобой, малышка, а ты – дитя солнца, ты дала мне глоток живительного воздуха и тепла.

И снова тянулась пустота, удивленно глядящая вслед двум путникам, забредшим в столь далекие забытые всеми края.

Рит выдохся, он едва брел, то и дело останавливаясь, чтобы собрать остатки сил. Эрана тоже устала. На очередном привале она заснула, а Рит неподвижно сидел на земле, бесцельно глядя в серый сумрак. Проходили минуты, часы, а старик будто дремал с открытыми глазами. Он не сразу заметил, что глухая однообразная пелена неба словно бы чуть-чуть побледнела, выцвела, но Рит смотрел и не видел. А небо над ними утратило вдруг свою привычную сумрачность, став немного другим и незнакомым. Старик тихо ахнул.

– Эрана! – позвал он взволнованным голосом.

Девочка проснулась моментально и, не успев ничего сказать, завороженно воззрилась на небо.

– Что это, дедушка Рит? – шепотом спросила она, словно боялась спугнуть видение.

– Я…я не знаю, – запинаясь, проговорил тот. В горле вдруг пересохло, как в старом колодце.

– Мы дошли, дедушка Рит! – на исхудавшем лице Эраны расцвела улыбка и вместе с тем – слезы. Она была счастлива, и, быть может, впервые в жизни.

Но вскоре посветлевшее небо вновь затянулось, нахмурилось унылой мглой, словно ничего и не было.

– Нужно идти, дедушка! – заторопилась Эрана. Ее лихорадило от неизведанных ранее чувств и эмоций, и она была готова бежать, сломя голову, предвкушая приближение чуда.