– Чёрный змей Ую-бу-луи украл яд Мангун-гали, – сказала игуана, ударяя себя в грудь. – Верни яд – и Мангун-гали поможет тебе достать яйцо Диневана.
Ворон Ван подсказал мне, какой из паучьих троп Мурга-мутаи я быстрее доберусь до Ую-бу-луи. Вопросом, как я влезу в паучью нору, даже в нору огромного австралийского паука, я уже не задавался. И вот я здесь.
– Хорошо, что мне нужен не твой яд, – истерично посмеивался я, глядя поочерёдно в каждый из восьми паучьих глаз. Клянусь, в тот момент я мог в свете звёзд рассмотреть каждый из них.
Мулли-мулли Вана появился из-за моего плеча и что-то нашептал Мурга-мутаи. Паук недовольно поворчал и уполз, а я распрощался с остатками своей психики и полез в нору.
Довольно быстро я оказался на месте. Как я это понял? Я увидел свернувшуюся кольцом огромную чёрную змею. Только сейчас понял, что мне каким-то образом нужно убить её, выдернуть её ядовитые железы и принести их игуане. Не начал снова смеяться только потому, что надеялся, что змея правда спит, и боялся её разбудить.
Оглядевшись по сторонам, я увидел кость, похожую на топор, совсем недалеко от своих ног. Не думая о том, кому она принадлежала и как сюда попала, я осторожно её подобрал и одним движением отсёк змее голову. Поначалу порадовался тому, что хоть что-то на этом пути мне далось легко. А потом конвульсии обезглавленного тела едва не прибили меня, после чего я едва не заблевал ядовитые железы, пока вырезал их. Но вот приз был у меня, и мне даже не пришлось возвращаться: стоило мне с ядовитыми железами в руках повернуться спиной к мёртвой змее, Мангун-гали выбежал из ближайших кустов, выхватил у меня железы и запихнул в свою пасть.
Как он рассмеялся, мне совершенно не понравилось. Я был уверен, что на мне он свой новый яд и опробует. Но Мангун-гали просто убежал куда-то, только хвост мелькнул. Я уже готов был прощаться со своим приключением с осложнениями на психику и только надеялся, что паучьи норы не закроются, а ещё зачем-то пытался вспомнить, отбросил бы беглец-игуана хвост, попытайся я его за него схватить. Однако Мангун-гали всё-таки вернулся и вручил мне перемазанное кровью яйцо. С его морды свисали липкие перья.
– Убивать-то обязательно было? – проворчал я в удаляющуюся спину игуаны.
Он услышал меня, остановился и обернулся.
– А тебе обязательно было убивать Ую-бу-луи? – Он смерил меня взглядом. – Впрочем, я не осуждаю.
Его пасть растянулась в широченной зубастой улыбке, и я не сомневался, что у обычных ящериц такого количества зубов не бывает. Я обрадовался, когда игуана скрылся в кустах.
Здравый смысл едва не положил конец всем моим усилиям, когда я задумался, как высоко нужно кинуть яйцо, чтобы оно долетело до висящих в небе дров и не только разбилось о них, но и высекло при ударе искру, способную поджечь растёкшиеся белок и желток…
– А-а-а! – просто заорал я, заглушая голос разума, размахнулся как мог и швырнул яйцо куда-то вверх.
И ничего не произошло.
Я позвал ворона Вана, но он не отвечал. И даже Мулли-Мулли своего не прислал.
– А-а-а! – снова заорал я, но уже очень грустно. Упал на песок и уронил голову на руки.
Не знаю, сколько я так просидел, но разогнулся и обернулся только после того, как за моей спиной раздался шорох. Уже не испугался, просто надеялся, не знаю, на что именно.
За моей спиной стоял кто-то вроде бы человекоподобный, но светящийся звёздным светом. На руках он держал отрубленную и раскуроченную мною голову змеи.
– Ты зачем мою собаку убил? – спросил незнакомец.
Некоторое время я просто посмеивался, глядя на незнакомца с головой змеи. Ага. Собака, конечно же. Хотя чего я вообще ожидал от сверхъестественного? Тем более в Австралии. Тем более после такого-то денька. Или, правильнее сказать, после такой-то ночки.
А потом я понял, что передо мной – Балу-месяц, он очень любит своих собак. Правда, собаками их называет только он, а австралийские аборигены называли их змеями, боялись и истребляли по мере сил. За это Балу лишил их бессмертия и насылал всё новых и новых змей, когда люди избавлялись от старых.
Смех застрял в моём горле. Я подумал, какая же кара может настигнуть меня за убийство собаки Балу-месяца.
– А я солнце новое зажёг, – только и додумался сказать я, глупо улыбаясь и тыкая пальцем во всё ещё тёмное небо.
Балу проследил за моим пальцем. Заинтересованно спросил:
– Ты уговорил пересмешника Гу-гур-гаги продолжить будить всех тварей земных по утрам?
– Гур… гу… кого?
Под вопросительным взглядом Балу я поведал свою историю. По ходу рассказа брошенное мною яйцо Диневана, очевидно, долетело до небесных дров, потому что красное солнце разгорелось прямо в зените. Так что закончил я рассказ, торжественно тыча пальцем в это новое солнце.