Было рано. Я стояла у двери, а он сидел там за ней, продолжая читать свою газету. И я от чего-то страшно стеснялась зайти.
Возраст его было сложно определить. Выглядел он достаточно молодо, и сначала я решила, что он, возможно, тоже студент, как и я. Он был в очках. Одетый в майку поло. Светловолосый. Симпатичный. Не сказать, что красавец. Но лицо его было довольно открытым, очень каким-то своим. Стоять у двери весь день, глазея в окошко, было нельзя, и, чуть поколебавшись, я решилась наконец войти.
Я постучала – и вошла в класс.
– Вы Мария? – спросил человек, оторвавшись от газеты.
– Да, – ответила я. И в тот же момент почувствовала смущение.
– Откуда вы к нам приехали? – спросил он, возвращаясь глазами к газете, на самом деле не проявляя никакого особенного интереса ко мне.
– Из России, – ответила я.
– И чем вы занимаетесь в России, вы – студентка? На кого вы учитесь?
– На менеджера, – сказала я и засмущалась еще больше.
Он мне так нравился, почему-то уже так нравился. Нравился, наверное, с той самой секунды, как я только увидела его в то маленькое окошко в двери. Разве так может быть, чтобы человек понравился за секунду?
Мой скудный английский предательски подводил меня. Но мне хотелось говорить с ним, и я добавила, так откровенно и как-то по-детски:
– I’m manager but I don’t like it (я училась на менеджера, но мне эта специальность не нравится).
– You’re manager, and you don’t like it (т. е. ты менеджер, и тебе это не нравится), – рассмеялся мой собеседник, подняв глаза из-за газеты.
Разговор получался немного нескладный, и мои щеки уже пылали от смущения.
– А почему вы решили учить английский? – продолжал он.
– I wanted to change something in my life (Я хотела изменить что-нибудь в своей жизни), – сказала я уже тихо, опустив глаза в пол и окончательно смутившись, замолчала.
А мой новый знакомый, видимо, удовлетворившись ответом, преспокойно вернулся обратно к чтению, которое, как видно было, занимало его гораздо больше, чем беседа со мной.
В класс стали заходить первые ученики. В глазах прямо пестрело от разнообразия. Китайцы, испанцы, мексиканцы, арабы, французы. Я никогда раньше не видела столько людей разных национальностей вместе. Было немного странно, и я с интересом их всех рассматривала. Пытаясь как можно более незаметно, хоть на лишнюю секунду, задерживать взгляд и на нем.
Он был учитель. Не студент. В этом теперь не возникало сомнений.
Когда все студенты уже собрались в классе, урок начался. Звали его Джейк Смит.
С первых минут урока я поняла, какой роковой ошибкой было войти в этот класс. Так как десять минут спустя он мне уже не просто нравился. А пятнадцати минут его дурацкой болтовни хватило, для того чтобы мой уставший, измученный разум перестал адекватно функционировать и улетел в далекие, далекие дали страны влюбленности. «Остановись!! – говорила я себе. – Что ты делаешь! Ты, с ума сошла!? Зачем тебе это! Посмотри на него! Только посмотри. Он же обычный, рядовой нервотрепатель. Ты видела таких и раньше. И никогда не позволяла себе к таким ничего испытывать. Никогда. Да, они забавные, как щенки. А потом такой товарищ растопчет твою душу и выбросит, как только ее заполучит». Но сердце не слушало. Ему было хорошо. Хорошо слишком. Оно уже не реагировало на доводы рассудка: «Остановись! Остановись! Одумайся, если ты позволишь себе это чувство, то что ты потом будешь со всем этим делать? Даже если вдруг, как в сказке, все сложится хорошо. У тебя виза. Как больно тебе будет отсюда уезжать».
Уезжать… Но думать об этом мне сейчас хотелось меньше всего.
Подумай, а вдруг твое чувство будет не взаимно. Боролся рассудок из остатка сил. А вдруг он не свободен? А вдруг женат?..
Но голова уже проиграла и не хотела знать ничего лишнего. Ничего вообще. Ах, какое у него сумасшедшее чувство юмора. Он, конечно, внешне не мой идеал, не красавец. Но какой же он потрясающий! Он говорит и смотрит тебе прямо в глаза. А ты умираешь от смущения. Он улыбается во весь свой белоснежный рот, а ты просто таешь. Ах, это чувство, которое испытываешь только в двенадцать-тринадцать лет, впервые влюбляясь. Ах, эти сумасшедшие, глупые эмоции, которым не хочешь да и не можешь сопротивляться. Как человек может так вскружить голову за пятнадцать минут.