Снова начались нескончаемые похождения по маленькой темной комнатушке. Снова начались метания раненого зверя, загнанного в клетку. Снова. Но завтра всё это уже закончится. И что-то подсказывало ей, что исход, скорее всего, будет печальным.
«Вы наверняка слышали, что я смазываю наконечник копья ядом, чтобы у противника не было шансов?» — внезапно пронеслось в голове.
Санса резко остановилась на месте, будто кто-то невидимый схватил её за плечи.
«Яда не будет».
Девушка посмотрела на железную дверь с какой-то надеждой. Обычно перед сном к ней заходила Миранда… хотя был ли сейчас смысл ждать?
Полная решимости, Старк подошла к двери и громко постучала по ней. Тюремщик не заставил девушку долго ждать. Как только его лицо появилось в маленьком решетчатом окне двери, Санса сказала:
— Мне нужен лорд Тирион! Немедленно позовите его ко мне.
Тюремщик лишь кивнул и скрылся. Санса почувствовала, как холодеют руки. Всё её естество заполнилось нетерпением, она хотела, чтобы лорд Тирион явился как можно скорее.
Как-то раз она услышала от мейстера Лювина такую фразу: «Каждое главное семейство обладает определенными особенностями, которые позволяют им отличаться от других семей. Речь идет не о месте жительства: Север или Юг — это действительно не имеет значения. Имеют значение уклад жизни, характер. К примеру, Ланнистеры могут научить тебя жить красиво и богато, Баратеоны — смело и отважно, Талли научат ценить семью и традиции, Старки — сдержанности, выносливости и справедливости. У каждой семьи есть чему поучиться.»
Санса вскинула голову и сцепила руки в замок. Значит, у Мартеллов она научится не сдаваться и… травить своих врагов, будто змея.
Комментарий к 8. Семейные особенности.
Дорогие читатели! Увы, из-за, я бы сказала, помимо творческого кризиса, случились и технические неполадки, которые заставили меня повременить с новой главой:(
К счастью, теперь никаких преград нет и работа возобновляется в новом режиме: т.е. глава раз в неделю. Благодарю за терпение и понимания и прошу прощения за такие неудобства.
С уважением, Мария Рид!
========== 9. Копья и яд. ==========
«Он придёт, мой противник неведомый,
Взвоет яростный рог в тишине,
И швырнет, упоенный победами,
Он перчатку кровавую мне.
Тьма вздохнет пламенеющей бездною —
Сердце дрогнет в щемящей тоске —
Но приму я перчатку железную
И надену свой черный доспех.
На каком-то откосе мы встретимся
В желтом сумраке знойных ночей.
Разгорится под траурным месяцем
Обнаженное пламя мечей.
Разобьются щиты с тяжким грохотом
Разлетятся осколки копья, —
И безрадостным каменным хохотом
Обозначится гибель моя.»
Роальд Мандельштам
Она смотрела на него исподлобья злым взглядом, словно на врага, которого вначале хочется застать врасплох внезапной атакой, а потом убить. Она чувствовала, что теряет его, и это вызывало отчаяние.
Эллария Сэнд была весьма умной женщиной. Умной настолько, чтобы помнить о том, кем она является, умной настолько, чтобы это принимать и не обращать внимания на насмешки за спиной и косые взгляды, умной настолько, чтобы понимать — при таком положении и статусе она рано или поздно потеряет Оберина Мартелла.
И вот этот день настал… Эллария знала, что если она не выведет принца из себя и просто уйдет в тень, не докучая ему, то сможет быть со своими девочками всегда. Оберин не отберет дочерей у неё…, но только в том случае, если она не будет совершать глупостей. Сможет ли она?
Сэнд сжала губы и отпила вина. Оно было терпким и кисловатым — никакого намека на сладость, которая щекотала бы язык, заставляя жмуриться от удовольствия. Вкус этого вина был точно таким же, как и шаткое положение, в котором она сейчас очутилась.
А всё из-за робкой девчонки Сансы Старк. Неужели эта Роза Севера лучше нее?
Сэнд поморщилась. Навряд ли это так, но Оберин, судя по его поведению, считал иначе. Он становился более молчаливым и угрюмым. Поздно ложился, а когда Эллария просыпалась, то обнаруживала, что лежит в постели одна. Он не был с ней ласков, но и грубым тоже не был. Он вообще не обращал на неё никакого внимания. Эллария понимала, что стала для него пустым местом.
Они не любили друг друга, но и не относились друг к другу равнодушно. Между ними была неудержимая страсть, общие интересы и увлечения, которые позволяли вести долгие и интересные беседы, а потом родились четыре прекрасные дочери, которые связали её и принца ещё сильнее. Но достаточно ли этого? Нет. И Эллария это прекрасно понимала. Она теряет Оберина, если уже не потеряла. Женщина понимала, что проигрывает юной девчонке, которая ещё даже не раскрыла свою женственность. Сэнд казалось, что боги насмехаются над ней: Оберина уводит изнеженная невинная девица, которая едва ли способна на что-либо в постели. Неужели это правда?
Эллария вновь обратила свой взор на мужчину, который полулежал на софе и что-то читал, но сейчас задремал. Раскрытая книга лежала на коленях, а выражение лица казалось беспокойным даже во сне. Она видела его в таком состоянии только однажды: когда умерла Элия. Что же случилось сейчас? Кого так глубоко в своей душе похоронил принц Дорнийский?
Сэнд поднялась на ноги и тихо пересекла покои. Подол нежно-оранжевого платья красиво развевался, плечи и спина были обнажены. Эллария была прекрасна, как и всегда. Она и ощущала себя такой: красивой, полной сил, желанной…, но только не для Оберина.
Женщина взяла книгу и, закрыв её, положила на столик, стоявший неподалеку. Отвернувшись, она хотела отойти, но мужские пальцы внезапно схватили её за запястье.
— Что тебя так беспокоит, что ты весь вечер сверлишь меня недовольным взглядом?
Эллария чуть сощурила глаза, губы её сжались. Много едких и грубых слов, которые точно могли бы задеть Оберина, просились на язык, но сейчас не время.
Женщина приподняла полы платья и, забравшись на софу, села принцу на колени, заглядывая ему прямо в глаза.
— Я скучаю. И я боюсь.
— Чего?
— Завтра поединок…
— Не начинай, — лицо Мартелла помрачнело, — мне вполне хватило гневного письма Дорана, который приказал мне немедленно возвращаться в Солнечное Копье и не заниматься глупостями.
— Я видела Гору. Ты действительно собрался сражаться с этим… да я его даже человеком не могу назвать!
— Ты думаешь, что я проиграю?
— Я просто не могу исключить этот ход событий.
Оба замолчали, сверля друг друга взглядами. Эллария, глядя в эти черные омуты, думала лишь о завтрашнем поединке. А Оберин с растерянностью подметил, что голубоглазые женщины всё-таки больше ему нравятся.
— Почему ты вызвался защищать эту чертову Старк? — внезапно проговорила Сэнд. Руки её потянулись к застежкам на камзоле.
— Потому что я так захотел, — просто сказал Мартелл. Он не стал останавливать Элларию, когда та начала целовать его, спускаясь ниже. Она была крайне нежна и вместе с тем ненасытна. Стянув с принца камзол, Сэнд притянула его к себе, заставляя сесть, а затем впилась в его губы.
Оберин сильнее прижал к себе женщину. Возиться со всевозможными застежками и шнуровками на этом, пусть и легком, но достаточно замысловатым в плане надевания платье, ему не хотелось, и поэтому он буквально сорвал его, желая поскорее оголить тело Элларии. Женщина лишь улыбалась сквозь поцелуи. Тревоги мгновенно оставили её, и она снова почувствовала себя желанной.
Софа была слишком узкой и неудобной, именно поэтому внезапное падение на холодный пол было проигнорировано. Мартелл навис над Элларией. Платье её было безнадежно испорчено, но женщина не обращала на это никакого внимания. Сэнд задышала чаще, её обнаженная грудь быстро приподнималась и опускалась от каждого вдоха и выдоха. Она выгнулась, словно кошка, тихо постанывая, когда руки принца заскользили под ногами, задирая шелковую невесомую юбку платья.