— Ты сегодня страстная, — лукавая улыбка скользнула по губам Оберина.
— Просто кто-то уделял мне слишком мало внимания, — с претензией сказала Эллария. — Вам придется это отрабатывать, мой принц.
Она будто плавилась в его руках, прикрывая глаза в блаженстве, когда мужчина приник губами к её шее. Ей хотелось раствориться в этой неге и чувствовать удовольствие от их близости снова и снова.
Сэнд широко распахнула глаза, когда в дверь внезапно постучали. Она ожидала, что Оберин проигнорирует этот стук, но ожидания её не оправдались.
— Не обращай внимания, — сказала она, пытаясь притянуть Мартелла к себе обратно, но принц мотнул головой и поднялся на ноги.
Кто бы это ни был в столь поздний час, а предстать в таком весьма потрепанном виде перед неизвестным гостем не хотелось. Поднявшись с пола, Эллария проследовала во вторую комнату их покоев, которая служила спальней. Оберин стремительно накинул на себя камзол и попросил стучащего войти. Завидев Тайвина Ланнистера, который никак не удивил принца своим визитом, Мартелл чуть присел на край стола, складывая руки на груди.
— Лорд Тайвин, чем обязан?
Десница короля молча прошел в покои, взгляд его был холоден и тяжел, как всегда, руки сцеплены за спиной. Один только вид Ланнистера говорил о том, что разговор предстоит долгий и серьезный.
— Извините, что потревожил вас в столь поздний час, — проговорил лорд холодным тоном — так, словно и не извинялся вовсе.
— Всё в порядке.
— Готовы к завтрашнему бою?
— Я всегда готов к бою, как и к внезапной войне, кстати.
Тайвин чуть сощурил глаза и присел в ближайшее кресло. Оберин остался стоять. Некоторое время Ланнистер молчал, словно не знал, как начать разговор, впрочем, в данный момент, он и вправду был в небольшой растерянности по этому поводу. И дело обстояло даже не в деликатности, просто Тайвин хотел преподать всё так, чтобы Мартелл безо всяких претензий и подозрений принял его предложения.
— Принц Оберин, я очень долго думал об… даже не знаю, как это назвать… вражде и неприязни между нашими семьями. Однако завтра вы получите желаемое, победив сира Клигана.
— О, вы так уверены в моей победе, — прервал Тайвина Мартелл. Взгляд его стал насмешливым, как и сам тон голоса.
— Уверен, — Ланнистер сохранил ледяное спокойствие. — Более чем. Вы искусный воин, а кроме того — весьма умны. Гора пусть и силен, но ему едва ли удастся перехитрить вас.
— Да вы меня захвалили.
— Это не похвала, а констатация факта — сир Григор Клиган проиграет, другого исхода завтрашнего боя я не вижу, — сказал Тайвин, повысив голос, что, однако, никак не было воспринято Оберином. Насмешливый взгляд, как и чуть кривоватая улыбка никуда не делись. Тайвин совсем не впечатлял его своим холодным спокойствием и яростью.
— Итак, — Мартелл выпрямился и, отвернувшись от Тайвина, налил себе вина, — предположим, что завтра наступило, и я действительно выиграл. — Бросив взгляд на чашу с вином, принц вспомнил о правилах гостеприимства. — Вина?
— Нет, спасибо, — проговорил Тайвин, решая не отвлекаться от основной темы. — Вы, наверное, хотите спросить меня, чего же я в таком случае от вас хочу?
— Именно.
— Умножить вашу награду.
Брови принца приподнялись, лицо из насмешливого сделалось слегка удивлённым и задумчивым.
— Награду?
— Смерть Горы для вас нынче не награда? — Теперь настала очередь Тайвина удивляться.
— Для меня это просто дар богов! — выпалил Оберин.
— А молодая невеста может считаться даром богов? — как бы между прочим поинтересовался десница.
Мартелл вначале ничего не сказал. Не сказал потому, что ему не была понятна суть вопроса Тайвина, хоть он и пытался лихорадочно её понять.
— После такого вопроса люди, особенно если они не понимают всей сути, ждут объяснений, — проговорил принц, спустя минуту.
— И я объясню. — Тайвин поднялся на ноги. — Санса Старк. Я не буду скрывать того факта, что вы последний кандидат на роль её мужа. Вся семья девушки убита, и, так как она воспитывается у нас, именно мы отвечаем за устройство её будущего. Если завтра все обвинения с неё будут сняты, и честь её будет восстановлена, она вполне подходит вам… как невеста и, в последующем, жена.
Оберин, выслушав желанные объяснения, даже не знал, как реагировать. Санса — это юная и прекрасная девушка, которая даже не представляет, насколько она желанна. В один миг она стала так досягаема…, но что-то тут определённо не так, и Мартелл понимал это. Старк — ключ от Севера, а Ланнистеры только спят и видят, как подчинить себе всех северян и основать в Вестеросе полное господство Ланнистеров.
— Скажите мне сразу: в чем тут подвох? — спросил Оберин, не желая впутываться в какие-либо интрижки.
— Подвохов нет — только условия, — сказал Тайвин. — Мы выдаем за вас Сансу, принцесса Мирцелла и принц Тристан тоже свяжут себя узами брака, наши семьи наконец найдут взаимопонимание, а между Ланнистерами и Мартеллами больше не будет недосказанности.
— У меня создается впечатление, что леди Санса — это сундук золота, который отдают мне, чтобы Мартеллы наконец успокоились и восстановили отношения с Ланнистерами. Неужели у вас закончилось золото, лорд Тайвин? Торгуете людьми? — усмехнулся Оберин.
— Можете называть это так, — Ланнистер не обратил внимания на едкие слова, — однако, раз уж мы с вами говорим начистоту, то ответьте мне на один вопрос: была бы леди Санса, предположим на мгновение, самой дорогой шлюхой, не то что в Семи Королевствах, но и в Вольных городах, вы бы отказались от ночи с ней?
— Вы умеете задавать вопросы.
— И всё-таки я жду ответа.
Ответа ждал не только десница, но и Эллария, которая притаилась возле двери спальни. Женщина была весьма обеспокоена данным разговором, точнее, он нагонял на неё панику и сильную злость.
— А вы? — Оберин отпил вина. — Раз уж мы говорим начистоту.
— Я весьма презрительно отношусь к шлюхам.
— Представим, что она… только начала торговать своим телом, — не уступал Тайвину принц.
— Не думаю, — спокойно изрек десница.
— Вы врете, — уверенно заявил Мартелл. — А я бы переспал с Сансой, и тут уже не играет роли — шлюха она или нет, самая дорогая или самая дешевая. К тому же, она не шлюха, она молода и прекрасна.
— Так вы готовы взять этот живой товар и заключить между нашими семьями перемирие?
— Готов.
— Но это не все условия, — решил не медлить лорд Бобрового Утеса.
— Вот как? — Оберин только шире улыбнулся: как же ему было интересно вести дела с Ланнистерами, по большей части потому, что они были в меру наглые и без всякого понятия чести.
— Санса Старк — ключ от Севера, точнее, она останется им, если завтрашний поединок пройдет благополучно.
— И?
— В браке, как правило, рождаются дети, — начал Ланнистер, — а если Санса родит от вас сына, то он по праву будет считаться наследником Винтерфелла. Отдайте мальчика на воспитание в Королевскую Гавань, как только ему исполнится семь лет.
— Как видите, мне не особо везет с сыновьями. И вообще, если родится сын, вы действительно наивно полагаете, что я отдам своего единственного наследника вам?
— Это всего лишь равноценный обмен, у вас ведь остается Мирцелла. При таком раскладе обе наши семьи будут… крепко связаны.
— Вы умете выкручиваться из ситуации, — Оберин допил вино и поставил чашу на стол. — Мы так тщательно обсуждаем все эти вопросы, словно я уже победитель, а Санса Старк — моя жена и носит под сердцем моего ребенка.
— Я предпочитаю озвучивать все предложения и условия сразу, чтобы потом не было недосказанности. Доверие приходит только путем правды и честности, — заявил лорд Тайвин.
— Мне было десять, когда меня отправили в Песчаник воспитанником, и если Санса действительно родит мне сына, то я отправлю его в столицу Семи Королевств в таком же возрасте, — сказал Оберин.
Ланнистер кивнул, чувствуя поверхностное раздражение. Однако он понимал, что такое соглашение лучше, чем ничего, и надо действовать, пока принц пребывает в более-менее хорошем расположении духа.