***
Он смог уснуть только под утро, не веря в то, что произошло этой ночью. Когда Санса уснула, прильнув к нему, Оберин еще долго смотрел на ее осеннего цвета волосы, лицо с тонкими чертами и хрупкие плечи, которые не были прикрыты одеялом.
Боги опять с ним шутят. Ведь после того, как он нашел этот плащ, душу заполняла твердая уверенность в том, что эту холодную северянку надо отпустить. Мартелл и правда думал об этом, ему казалось, что этот брак — очередная ошибка, что снова он возжелал не то, что было в пределах досягаемости. Естественно, подтолкнуло его к таким мыслям не только находка плаща, но и безразличие девушки. Ведь Мелларио ему твердо сказала, что Санса все знает, и он убеждался в этом при каждой встрече, когда ловил на себе холодный и вместе с тем, разочарованный взгляд жены. Это было неправильно и дико эгоистично с его стороны, но и поделать с собой Мартелл ничего не мог: ему хотелось вывести Старк из себя, хотелось, чтобы она утроила истерику, заревновала. А в результате, вышло немного наоборот…
Для чего ему это было нужно? С какой целью он это все устроил? Может быть для того, чтобы убедиться в собственном совершенстве? Или убедиться в том, что Санса на самом деле не так уж и важна для него, и как-то меняться ради нее, он не собирается?
У него было много любовниц, но видят боги, он никогда не ревновал ни одну из них, даже если непосредственно заставал с кем-то в постели. Он ревновал только один раз, ту, которую любил крепкой нежной любовью и за которую готов был умереть, защищая ее до конца — Элию. Эта была не та ревность, которую он испытывал сегодня к Сансе, но все же она имела место быть, так как принц еще тогда понимал, что его сестра выходит замуж за того, кто ее попросту недостоин. И пусть принц Рейегар был обходителен с Элией, пусть он и старался сделать ее счастливой, никогда не обижал и даже, в какой-то степени, был привязан к ней, он попросту не заслуживал ее. Рейегар не заслуживал ни красоты, ни доброты, ни уж тем более любви Элии. Также, как и он — Оберин, не заслуживал Сансы.
Чертов плащ был уже забыт и вспоминать про него принц более не собирался. Как же глупо было обвинять Старк в какой-то там неверности, учитывая то, что он сам в эту же ночь лишил ее невинности. Даже если это и был Джейме Ланнистер, даже если он позволил себе поцеловать Сансу, какое это имеет значение? Роза Севера теперь принадлежит только ему и никому более, и делить ее с кем-то он не будет. Она только его и для него, пусть это и звучит очень собственнически, но для Оберина это было правильным.
Когда наступило утро, и он открыл глаза, Сансы рядом не оказалось. Он приподнялся на локтях, смотря по сторонам и гадая, куда с утра пораньше могла деться его жена. Почему-то он испытывал острую потребность в том, чтобы увидеть девушку, потому и не стал задерживаться в постели.
Было раннее утро и скорее всего, многие обитатели дворца все еще спали. Однако, когда Мартелл увидел двух служанок, которые не заметив принца, понеслись вниз по лестнице, говоря что-то про главный чертог дворца, мужчина насторожился. Он поспешно двинулся следом, намереваясь выяснить, что же все-таки случилось.
Подойдя к массивным дверям, он услышал чьи-то голоса. Судя по всему, в главном зале замка присутствовало немного человек. Оберин не стал медлить и зашел в чертог.
Санса и принц Доран сидели за столом, что-то обсуждая. Арео Хотах молчаливой горой возвышался над обоими, правда иногда, он прерывал свое молчание, говоря какие-то свои аргументы по поводу, пока еще неизвестного, разговора.
— Мой брат и дядя являются братьями Ночного Дозора, — сказала Санса, — вести наверняка пришли от них. Если они просят аудиенции, то она состоится, я не собираюсь отказывать людям, которые прибыли ко мне с самой Стены!
Доран поднял голову вверх и переглянулся с Арео, тот в ответ посмотрел на принца.
— Пусть будет так, — произнес глава Солнечного Копья. — Если принцесса желает увидиться с братьями Ночного Дозора, она с ними увидится.
— Я могу привести их прямо сейчас, — тихо вымолвил Арео, — их трое: двое взрослых мужчин и паренек, совсем юный, еще постоянно держит в руках какую-то коробку, с рук не спускает, говорит, что это подарок для вас, принцесса.
— Тогда тем более я должна их увидеть! — твердо изрекла Старк.
Хотах незамедлительно направился к выходу из чертога. Заметив Оберина, который замер в дверях, он поклонился ему и вышел. Доран также заметил младшего брата и не оставил его без внимания.
— Оберин!
— И что тут у нас происходит?
Он посмотрел на Сансу, которая тут же отвела взгляд, явно засмущавшись.
— Еще ранним утром в Солнечное Копье прибыли три брата Ночного Дозора, которые просили аудиенции с твоей женой.
— Хм, — Красный Змей чуть вскинул голову и поочередно посмотрел на брата и жену задумчивым взглядом, — им же сказали, что не каждый может удостоиться такой чести?
— Их это не остановило, к тому же, сама принцесса Санса изъявила желание поговорить с ними.
— А мы изъявили желание посмотреть на братьев Дозора, — внезапно раздался голос. В зал вошли Арианна и Песчаные Змейки, а именно: Нимерия, Тиена, Обелла и… Элия.
Оберин чуть сощурил глаза, глядя на свою младшую и самую строптивую дочь, которая все еще отказывалась разговаривать с ним. Было удивительно видеть ее здесь, учитывая то, что в чертоге на данный момент присутствовали он сам и Санса, которую дочь люто ненавидела и секрета из этого не делала.
Арианна села рядом с Сансой, заинтересованно глядя на северянку.
— Это правда, что они всегда носят черное?
— Да, принцесса, — кивнула Старк.
— И что на Стене еще более лютый мороз, чем там, где родилась ты?
— Если верить рассказам, то да.
Наверное, юная наследница Солнечного Копья еще долго донимала бы Сансу вопросами, если бы внезапно не появился бы Арео с парой стражников и сами дозорные. Узнать их было несложно: они были одеты в те самые черные одежды, про которые буквально минуту назад спрашивала Мартелл. Их было трое, как и описывал Арео: двое — уже взрослые мужчины, а третий был юнцом, который нес в руках деревянный ящик.
Юнец явно нервничал и пытался разглядеть убранство дворца получше, постоянно вертя головой в разные стороны. Двое других напротив, вели себя увереннее и спокойнее: один был с русыми волосами и крепким телосложением, другой выглядел старше, ростом был ниже и с темными волосами.
— Мы рады приветствовать вас, принцесса, — сказал брат Ночного Дозора, что выглядел старше своих товарищей. — Нас отправил в Дорн ваш брат — лорд-командующий Джон Сноу.
Услышанная фраза заставила девушку встрепенуться, она поднялась на ноги и подошла к дозорным ближе. В последний раз она видела Джона перед отъездом в Королевскую Гавань: юнец с серьезным лицом и печальными глазами, конечно же, Санса понимала, что за прошедшее время ее брат возмужал, окреп, стал настоящим мужчиной, но ей все равно было сложно представить его в роли главнокомандующего Ночным Дозором.
— Джон стал лордом-командующим? — удивленно спросила она.
— Лорд Сноу всегда любил повыпендриваться, — усмехнулся русоволосый, но тут же получил тычок локтем в бок от своего товарища.
— Заткнись, Гренн, — прошипел он тихо, а Старк лишь по-доброму усмехнулась.
Откашлявшись, Гренн чуть смущенно посмотрел на Розу Севера и проговорил:
— Джон просил передать вам это письмо и… еще один подарок.
После того, как Санса приняла свернутый лист пергамента, взволнованный юнец, который немало забавлял новоиспеченную принцессу, поставил к ее ногам деревянный ящик.
— Это всегда должно напоминать вам о Севере.
Санса опустилась к ящику и аккуратно, одними пальцами, ухватилась за край крышки, чтобы приподнять ее. Оберин невольно шагнул вперед к жене, стражники и Арео, которые стояли еще ближе к принцессе, насторожились и не отрываясь смотрели на коробку. Старк открыла крышку и запустила руки в ящик, восторженно вздыхая.