— Ничего, — спокойно проговорил Доран, — просто она твоя жена.
Красный Змей как-то зло усмехнулся и сделал пару глотков. От чего-то на душе было сильно тошно. То ли от того, что опять старший брат попал под раздачу, хотя ни в чем не виноват, то ли дело было в этой чертовой Розе Севера, которая знатно выпендрилась этим утром!
— Моя жена, сегодня сказала мне, что я должен спать только с ней!
— На то она и жена, она вправе это требовать.
Он не ожидал услышать слова поддержки от Дорана, это не тот человек, который станет одобрять чью-то неверность.
— Оберин, — глава дома Мартеллов чуть наклонился вперед и внимательно посмотрел на младшего брата. В такие моменты Доран до дикости напоминал ему их покойную мать: своим этим спокойным взглядом и приказным тоном. — Послушай, жизнь дала тебе много возможностей и каждую ты всегда использовал, никогда не упускал. Не делай ошибки с Сансой.
— Не надо меня поучать, как я должен обращаться со своей женой! И если уж на то пошло, то в Дорне ей живется получше чем жилось в самой столице!
— Но не лучше, чем ей жилось дома.
— Это ее проблемы. Вечно тосковать по Винтерфеллу…
— Она там родилась! Ты не пережил всего того, что пережила она, тебе никогда не понять ее. Хоть сейчас не веди себя как последний глупец. Или ты хочешь, чтобы повторилась та история, которая произошла между тобой и Эсфирь?
Лицо Оберина резко помрачнело. Он с громким стуком опустил кубок с вином на стол.
— То, что произошло тогда, никак не похоже на то, что происходит сейчас! — гневно сказал Мартелл.
— Ты любил ее.
— Верно. Но я не люблю Сансу.
— Ты в этом уверен?
Красный Змей кинул на своего брата злой взгляд, однако, злость эта была поверхностной и скорее служила неким прикрытием… неуверенности. Доран понимал, что какие бы эмоции сейчас не испытывал его младший брат, какие бы сомнения его не терзали бы, он не за что в этом не признается и не раскроет свою душу. Оберин привык быть сильным всегда и для всех, разговаривать с кем-то о чем-то по душам, он не будет. Если больно, одиноко, скучно, если терзают сомнения или какие-то мысли не дают покоя — он лучше просто сходит в бордель, развлечется со шлюхами и напьется до беспамятства. Или оседлает самого быстрого коня и уедет далеко в дорнийскую пустыню, лишь бы никого не видеть.
Сложно с ним. Всегда было сложно. Даже их мать иногда не могла понять, как именно ей достучаться до младшего сына.
Он так и ничего не ответил Дорану. Оберин покинул покои брата, еще более злой, чем был до этого. Правитель Солнечного Копья тут же позвал Арео и попросил приглядеть за младшим братом. Не хватало еще, чтобы он снова натворит глупостей.
***
Санса не знала, чем заслужила это…
Ей казалось, что боги над ней насмехаются и дают понять, что где бы она не находилась, ей не найти покоя. Вестерос слишком мал для нее.
В Королевской Гавани она подвергалась насилию, насмешкам, каждый день боялась за свою жизнь и пыталась выжить. В Дорне же, ей просто приходится бороться за свое счастье и место под солнцем. Она не могла понять, что именно хуже: получать удары по лицу или же испытывать душевные терзания каждый день. Хотя, к боли как и к душевным ранам, она давно уже привыкла.
Она не разговаривала с Оберином ни до отправления в Водные Сады, ни вовремя самого отправления. Принц Доран был слишком слаб для того, чтобы передвигаться верхом на коне, Мелларио предпочла ехать в повозке с мужем, чтобы приглядывать за ним. Путь предстоял недолгий: до Водных Садов можно было добраться меньше чем за сутки и это с учетом времени, которое тратится на небольшие привалы. Санса отказалась ехать в повозке, решая, что лучше отправится в путь верхом. Ей хотелось проникнуться духом Дорна, получше разглядеть пустыню с ее золотыми, опасными песками.
Старк не стала особо выряжаться и портить какие-либо свои платья. Она просто надела просторную шёлковую рубашку, которую опоясала невесомым платком и просторные шаровары. Еще за пару недель до отъезда, когда Санса и Оберин не были в ссоре, муж подарил ей красивую черную кобылу, которую девушка нарекла простым и легко запоминающимся именем — Иль. Северянка даже не могла понять откуда это имя появилось в ее голове, но оно тут же возникло в мыслях, как только девушка увидела свой подарок. Иль была послушная и ласковая, Санса сразу же прониклась сильной любовью к своему новому питомцу, но естественно, ее лютоволк, который весьма подрос за прошедшее время, все равно занимал первое место в сердце девушки.
Санса направилась в конюшню как только закончила приготовления к пути. Ей хотелось самой выпустить из загона Иль и своего лютоволка, который, по требованию Мелларио, также жил в конюшне в отдельном загоне, или, если быть точнее иногда ночевал…
Старк нешуточно рассорилась с женой брата своего мужа, когда та заявила, что лютоволк весьма опасное животное и из-за него даже слуги боятся спокойно ходить по дворцу. Северянка долго возражала и говорила, что ее лютоволк никому не причинит ни малейшего вреда.
— Не все тут лютоволки, Санса! — прошипела Мелларио в гневе.
— Уж извините, волчья кровь взыграла! — рявкнула девушка в ответ.
Как ни странно, но даже дочери Оберина и принцесса Арианна с Тристаном, встали на сторону Старк, чего та, естественно, никак не ожидала. Мелларио, в этом конфликте предстала перед девушкой в некрасивом свете, особенно девушка возненавидела ее после того, как та решила сделать ход конем, нажаловавшись принцу Дорану.
Оберин долго не мог успокоить свою супругу и давался диву из-за поведения Сансы. Он никак не ожидал, что девушка так твердо и яростно будет отстаивать свою позицию.
В результате, принц Доран решил поступить по справедливости: днем лютоволк гуляет по дворцу только под присмотром Сансы, а на ночь запирает в конюшне. Девушка согласилась, но своего лютоволка все равно запирала не каждую ночь.
Мальчишка-конюх, отодвинул тяжелую тугую задвижку и Санса зашла в отсек конюшни, где было четыре загона два из которых как раз занимали ее питомцы. Иль была единственной лошадью, которая не шарахалась от ее лютоволка.
Заслышав скулеж и увидев рыжий взъерошенный загривок, северянка поспешила открыть загон, выпуская животное на свободу.
— Ну как ты? — Девушка присела перед ним. Как только волк приблизился к своей хозяйке, она ласково погладила его по голове.
Санса около нескольких недель думала над именем своего лютоволка. Чтобы она не слышала, о каких бы именах не читала — все ей не нравилось. Он дико напоминал ей Робба: каштаново-рыжей шерстью и синими глазами, более того, ее волк иногда был игрив, словно малый щенок, а иногда, словно чувствуя свое превосходство, напускал на себя важный вид, не позволял гладиться и недовольно ворчал. Таким поведением он дико напоминал Старк ее старшего брата и поэтому, пару дней она всерьез не могла отделаться от мысли, чтобы назвать своего лютоволка — Серый Ветер, в честь питомца своего старшего брата.
Но потом она отделалась от этой мысли, решая, что у ее лютоволка будет имя на дорнийский манер. Ее питомец с севера итак мало кого устраивал, а если она еще и назовет его каким-нибудь значимым именем… Санса решила не идти на провокацию, к тому же, Дорн теперь также был ее новым домом, почему бы тогда действительно не наречь своего питомца «не северным» именем?
Старк долго перебирала, думала, ломала свою бедную голову. Она прочитала уйму книг, пока случайно не наткнулась на старый фолиант, в которых рассказывались дорнийские легенды. Очень ясно ей запомнилась история о самом кровожадном и непобедимом воине Дорна — Кане. К тому же значение этого имени было: «кровь».
«Почему бы и нет?», — подумала девушка и захлопнула фолиант. И с того самого дня она называла своего прекрасного рыжего лютоволка — Кан.
Оставлять Кана в Солнечном Копье, Санса не хотела. На этот раз она решила не идти на поводу у Мелларио, с нее хватит и того, что иногда ей приходится запирать своего любимца в конюшне (для псарни он был уже большеват). Лютоволк — всегда должен находиться при Старке и возражений она не собирается слушать.