И заканчивают почти одновременно, а после разливают зелье по пустым колбам, закупоривают их и накладывают на каждую заклинание двойного увеличения. Потому что к зелью для наиболее эффективного действия руку прилагать должен все-таки один зельевар. Для более простых составов практикуют наложение заклинаний специальным отделом. В случае таких сложных зелий - заклинания накладывает непосредственно приготовившийся его зельевар. И отправляют каждый фиал по специальным каналам, где он уже доработается до товарного вида и дойдет до своих потенциальных покупателей. Их работа как зельеваров до обеда выполнена. После - еще одна партия.
После этого как-то выдыхают свободно, а Нора берется за телефон, лезет в некстер… И неожиданно ее лицо вдруг кривится, и на секунду на нем застывает выражение сильнейшей боли. Ян каменеет, замирая на месте и не в силах оторваться от разом побледневшей Норы.
- Саймон? - догадывается он.
- Саймон, - судорожно кусая губы, соглашается Нора. - Выставил фотографию с… - шепчет она и замолкает. С новой девушкой - догадывается Ян.
День для Норы - испорчен. Для Яна - не совсем понятно, но видя тревогу на ее лице, тревожится и он. В воздухе тут же словно повисает какая-то тишина, Нэр с сомнением взирает на разворачивающуюся перед ним картину, а потом решительным образом заявляет Яну:
- Пошли-ка, парень, принесем огонь горных драконов в стазисе, чтобы не ждать этих работников. Раньше закончим - раньше свалим отсюда, - и тащит не успевающего за ним Яна за собой в коридор.
- Что вы…
- И долго ты собираешься позволять ей мотать себе нервы? - сверкает глазами Нэр, пресекая все попытки Яна что-то сказать. - Этой мегере только и нужно, чтобы ты бегал вокруг нее. Стоит тебе только заинтересоваться кем-то другим, так она же сразу вокруг и около, верно?
- Я думаю, - в голосе Яна начинают скользить холодные нотки, - это не ваше дело.
Но Нэр уже расходится и едва ли слышит его: похоже, он собрался высказать Яну все, что пришло ему на ум.
- Бабы, им же только одно в радость - изводить нас, мотать наши нервы. И выжимать кошелек, сколько бы денег у нас не было. Она же знает, что тебе нравится, так? И как, давно? И что делает? Был хоть намек на взаимность? - Нэр нападает, не давая Яну вставить и слова. - Да ей же удобно, что ты есть рядом. Ее самооценка летит вверх, когда она видит, как ты пускаешь на нее слюни. Да ей же душу это греет, этой змее. При этом ничего больше она тебе никогда не даст, но не дай Дракон ты обратишь внимание на кого-то кроме нее.
- Мы с Норой разберемся и без вашего участия, - снова холод.
- И ты, парень, добровольно себя гробишь, пока эта мегера радуется жизни и каждый раз бежит к этому ублюдку, стоит ему только позвать.
- Нора ни к кому не бежит.
- Но бежала ж, - неприятно смеется Нэр, и Ян невольно вздрагивает, - бабы, они же никогда не ценят хорошего отношения. Кто этот Саймон, мудак мудаком? Отшил ее, послал? А она, как любая женщина, до сих пор его любит? И купается в твоем внимании?
- Слушайте. Хватит. Я не собираюсь это ни с кем обсуждать. Тем более с вами. Мы с Норой уже все решили, - в глазах у Яна застывает неприязнь, а лицо становится серьезным. Яркий признак того, что Нэр скользнул по опасной дорожке.
- Она все решила, парень, а ты подстроился и смирился, потому что ничего не можешь сделать, - хлопает его по плечу Нэр. - Мой тебе совет: если хочешь показать этой мегере, что что-то стоишь, не будь размазней и закрути с Рафстер.
- Она мне…
- Сразу же прибежит, поверь. Когда поймет, что в твоей жизни есть еще кто-то кроме тебя.
- Если у вас в жизни был только негативный опыт общения с женщинами, то это не значит, что они все - меркантильные и мечтающие нажиться на вас существа. И вы поступаете очень глупо, когда пытаетесь отрицать вклад зельеваров только на том основании, что они женского пола, вы…
- И ты лезешь в ту же петлю, - неприятно цокает Нэр. - Помнится, твой папаша тоже молол примерно в том же ключе. Несмотря на свою омерзительную въедливость, он был, в общем-то, неплохим зельеваром, пока не свалил преподавать в школу для фей. В школу, где одни женщины, не рожденные для этой науки. С того дня мое мнение о нем сильно пошатнулось.
- Не думаю, что он много от этого потерял.
- Все Лайтмеры добровольно прыгают в гроб, хотя могут себя спасти. Дело твое, парень, жизнь твоя. Но мой совет - окрути Рафстер, с нее хотя бы можно больше взять. Женщины никогда не оценят твоего внутреннего мира, они меряют только размер твоего кошелька. Дырки, которые помогают удовлетворять свои потребности. Вот они кто, - к счастью для Яна, Нэр вовремя затыкается. Но не потому, что осознал, что вступил на опасную дорожку, а потому, что они просто дошли до хранилища.
Работников там уже почти нет, поэтому Нэр и Ян захватывают приличное количество искр огня горных драконов в стазисе и, довольные тем, что не пришлость лишние пять минут на формальности, нагруженные тащатся обратно, где их дожидается Нора, роющаяся в телефоне. Когда они входят, она сразу же поднимает голову и на ее лице сразу же возникает улыбка, но Ян успел заметить гримасу невыразимой боли и слишком лихорадочное листание экрана на телефона. На странице Саймона в некстере Нора гостила чаще, чем на своей собственной.
На обед им отводится в день ровно час. Час, когда каждый предоставлен сам себе, когда можно поразмять затекшие руки от утомительной варки зелья. Нэр компанию им составлять отказывается, от чего и Нора, и Ян даже облегченно вздыхают. Терпеть его еще и во время обеда - попортить себе аппетит. Поэтому они прощаются с Нэром до конца перерыва.
Они еще не успевают завернуть в конце коридора, как Нора, покрутив головой по сторонам и видя, что они с Яном остались одни, чуть прикрывает глаза и сообщает, устало усмехаясь:
- После таких ситуаций я иногда начинаю задумываться, что в движении “Мужло не нужно” есть смысл. Понимаешь, против каких субъектов они выступают.
- Ты о Нэре? - догадывается Ян. - Не переживай из-за него, кажется, до него уже сложно достучаться.
- Да я и не переживаю, просто иногда раздражает, - чуть потирает виски Нора. - Слушай, если ты думаешь, что я как-то серьезно к этому отношусь… Да Дракон, Ян, у него уже член отсох давно, а он все туда же. Да ему наверняка какая-то баба не дала или отшила, вот он и ушел в радикальный сексизм, чтобы оправдать собственную никчемность.
- Точно не переживаешь? - чуть улыбается Ян, у которого на душе становится чуть лучше, когда он видит, что Нора приходит в норму. - Я пытался с ним говорить, но он едва ли слушает.
- Точно, Дракон, точно! Он никого не слушает, можешь даже и не стараться. Уж если человек в семьдесят так узко мыслит, сильно сомневаюсь, что он переменится. И вообще, если честно, этот сексист гребаный мне только аппетит портит. Нам его еще после обеда терпеть.
И Ян соглашается. Они говорят весь перерыв о какой-то ерунде, о чем-то, что сторонние лица назвали бы “нудными разговорами зельеваров”, обсуждают новости и периодически лезут в телефон, чтобы посмотреть, что там случилось нового.
Они говорят обо всем кроме действительно волнующих обоих вещей. Нора молчит о Саймоне, о том, что это ее из колеи выбило, что подкосило, что ей рыдать хочется, что улыбаться сейчас и натужно смеяться - это та еще пытка, Ян молчит о том, что он все видит, что он хотел бы ее обнять, утешить, а больше всего - обнять по-другому, не так, как он может себе позволить, просто прижать к себе и сказать, что не стоит этот Саймон таких ее страданий, что он порядочный мудак, который ее не ценит. А больше всего хочется, чтобы она сама, по собственной воле положила голову ему на плечо. И чтобы не было в ее мыслях никого другого.
Но оба молчат и пытаются спастись от своих мыслей в ничего не значащих разговорах, оба бросаются в них с головой, бродя на поверхности, видя периодически в глазах друг друга истинные эмоции, но сразу же отводя взгляд.