— Закончила с анализом банков памяти Цербера?
— Сделала всё, что могла. Большего из них не выжать — Горохова потёрла указательным пальцем верхнюю часть переносицы. Нехитрый жест подсказал Саше, что работа по анализу была весьма непростой. Большего, и вправду, не выжать.
— Он теперь смирный стал — улыбнулась старший пилот: — Большая электронная машина Прометея полностью контролирует все системы бывшей боевой станции. Но, боюсь, ещё несколько лет и Цербер полностью выйдет из строя. Чудо, что он вообще сохранил частичную функциональность до наших дней. Зато в наше распоряжение попал накопленный архив статистики солнечной активности за половину столетья. Довольные неожиданным подарком физики прыгают выше головы от радости. А в земном тяготении это не так просто.
С каждым её словом Гончарова кивала, будто соглашаясь. Когда Саша закончила, она подняла глаза и спросила: — Почему он постоянно рискует?
— Мы все рискуем — сказала старший пилот: — Весь этот полёт чертовски опасное предприятие.
— Совершенно не думает о том, что другие волнуются за него.
— Мужчины.
— Мальчишки! — фыркнула кибернетик: — При том, что характерно, сам не желает ждать и волноваться. Совершать подвиги он готов, а волноваться пока другие совершают — нет. Герой, блин.
— Ты злишься, потому, что любишь — заметила Саша.
— Люблю, потому, что постарались психотехники из КосмСовПола.
— Как думаешь, наша любовь ко «вторым половинкам» на время полёта, настоящая? — спросила Ира. Сколько уже задавали и будут задавать подобный вопрос? Наверное, столько раз, сколько всего существует космонавтов уходящих в дальние рейсы или инженеров по несколько лет работающих в поясе астероидов или учёных, практически живущих на холодной красной планете в подземных базах накрытых голубыми куполами. И даже больше. Потому, что человеку недостаточно получить ответ на важный вопрос один раз или прочесть его в учебнике. Он спрашивает снова и снова.
— Самая настоящая — ответственно заверила Саша: — На время полёта.
Горохова улыбнулась. Впервые улыбнулась с момента начала разговора: — Идентичная натуральному?
— Наша дружба. Чувство товарищества. Скажешь они тоже идентичны натуральному?
Задумавшись, Горохова покачала головой: — Нет, они настоящие.
— Вот видишь.
— Если бы я и он не работали в космосе. И если бы мы встретились — кибернетик никак не унималась: — Полюбили бы мы друг друга?
— Может быть да, а может быть нет — сказала Саша: — Если бы вы не работали в космосе, то были бы совсем другими людьми с отличными от существующих психологическими профилями и эмоциональными спектрами.
— Иногда вспоминаю тех, с кем летала раньше. Но ведь и на Земле люди расстаются?
— Иногда.
— Обмениваются открытками к памятным датам.
— Да.
— Бывшие возлюбленные становятся друзьями.
— В лучшем случае.
— Случайные встречи в перерывах между полётами. Совместно проведённая ночь, по старой памяти, на дне гравитационного колодца, в оковах притяжения — когда кажется, будто вся огромная планета давит на плечи. Неловко и неуклюже. Так ведь бывает и на Земле между бывшими влюблёнными?
— Сплошь и рядом.
Незамеченная девушками вибрация прошла по стене каюты Гороховой Ирины, сталкивая с места разноцветные игрушки в ячейках из прозрачного пластика. Воспарил медведь. Ударился носом о прозрачную стенку крокодил. Черепаха болотно-зелёного цвета перевернулась вверх ногами. Пятнистый жираф, надёжно зафиксированный благодаря длинной шее, недовольно дёрнул ниточкой хвоста.
— Автоматическая коррекция — сказала Саша: — Нас постоянно сносит. Сеть солнечных батарей рассчитана, чтобы создавалось наименьшее давление, но видно что-то товарищи учёные не досчитали.
Горохова помотала головой. Сейчас её не интересовали автоматические коррекции орбиты. Так часто бывает, что сосредоточившись на самом себе, человек, на время, забывает по-настоящему важное.
Запертые на магнитные замки игрушки опустились на полы крохотных квартирок из прозрачного пластика.
— Нам нельзя ссориться — повторила прописную истину Горохова, в данном случае имея в виду себя и Кораблёва.
— Неужели всё ещё злишься?
— Нет — она удивлённо посмотрела на Сашу и рассмеялась: — Уже нет. Это всё ты сделала! Как странно.
— Ничего я не сделала — проворчала старший пилот: — Только немного ускорила естественный порядок вещей. У нас нет времени ждать пока вы помиритесь. Работать надо прямо сейчас.