— Надежда Викторовна? – с беспокойством позвала я ее, начиная думать, что мое признание добило женщину, и ее парализовало.
— Я… Да, я… Я в порядке, — отозвалась она и, наконец, моргнула. – Вы… Вы имеете в виду, что… Ну, вы… Вы…
— Лесбиянка, — выдохнула я, отводя взгляд. – Извините.
— Да пожалуйста, — ответила Авдеева и убрала свою руку с моего колена. — Передо мной вам точно не за что извиняться.
Мы снова замолчали на какое-то время, и когда я уже хотела пожелать ей спокойной ночи и откланяться, то Авдеева снова заговорила:
— А вы… Вы вообще никогда..? Ну, я имею в виду… совсем?
— Совсем? – не поняла я. – Что вы имеете в виду?
— С мужчинами, — пояснила Авдеева, продолжая с интересом смотреть на меня.
— А, — наконец, дошла до меня суть вопроса. – Нет. Я… Совсем нет.
— Ну, что ж, — кивнула Авдеева, — может, оно и лучше. На моем пути ни одного нормального так и не попалось. Вероятно, я как-то не так их ищу. Или выбираю не тех, — пожала она плечами. – Может, мне тоже стоит… сменить точку зрения? – она пихнула меня плечом и рассмеялась нетрезвым смехом.
Меня в жар бросило от этой шутки, но я постаралась держать себя в руках. Прокашлялась и негромко сказала:
— Не думаю, что вам это нужно. Вам просто… не повезло, — я дернула плечом, подбирая слова, и посмотрела на нее. – Вы умная. Красивая. Очень красивая. Статная. Самодостаточная. Вы без труда найдете себе партнера. Просто постарайтесь искать не только сердцем.
Авдеева смотрела на меня несколько долгих секунд, после чего ее губы изогнулись в легкой улыбке:
— Ты правда считаешь меня красивой?
— Конечно, — быстро, слишком быстро выпалила я. – В смысле… Да, я думаю, вы очень красивая.
— У тебя, конечно же, есть девушка? – неожиданно спросила Авдеева, вырывая меня из транса любования ее глазами.
— Что? У меня? Нет, у меня нет, — покачала я головой, сглотнув. Она сидела так близко, а аромат ее духов уже коснулся моей самой последней клетки.
— Странно, почему? – медленно проговорила она, слегка наклоняя голову. – Ты говоришь женщине то, что ей нужно слышать. А женщины, как всем известно, любят ушами.
— Я… — снова сглотнув, я еле заметно сжала руку в кулак. – Я говорю то, что думаю, а не то, что нужно. И… Я искренне считаю, что ваш муж – мудак. Простите.
— Спасибо, — она кивнула и наклонила голову в другую сторону, — если бы мужчины были такими же честными, разводов было бы меньше.
По ее щеке скатилась одинокая слеза, и я не удержала свои руки при себе. Осторожно коснулась ее кожи пальцем, стирая слезинку, и слегка улыбнулась, выражая свою поддержку.
Она не отпрянула от моей ладони, напротив, мне показалось, что она к ней даже прильнула. Я хотела убрать свою руку от ее лица, но в следующий момент она опустила взгляд на мои губы. И я поняла, что не в состоянии даже дышать, не то что пошевелиться.
Когда Авдеева начала наклоняться, до меня дошло, что может сейчас произойти. И я еще была достаточно трезва для того, чтобы оценить возможные последствия. Поэтому я отодвинула голову и, скосив глаза в сторону женщины, проговорила, заикаясь:
— Ч-что вы делаете?
Авдеева мельком взглянула мне в глаза и снова перевела взгляд на губы. После чего рукой коснулась моей шеи, и прошептала:
— Пожалуйста. Мне это нужно.
Я не знала, что именно ей нужно. Простое человеческое тепло, чтобы не чувствовать себя брошенной и одинокой. Или ей хотелось ощутить себя желанной, почувствовать, как ее вожделеют. Или просто хотелось быть оцененной. Я не знала, что именно толкнуло ее в мои объятия, но когда она все-таки в них оказалась, я не смогла сказать ей «нет».
Желание, тлевшее во мне неделями, вырвалось на свободу, когда я почувствовала ее губы на своих, когда ощутила под своими ладонями ее кожу. Когда полной грудью вдохнула ее запах. Я ощущала себя ребенком в Новый год, у которого прямо на глазах исполнялось его заветное желание. Восторг, удовольствие, наслаждение. Все это было, когда я обнимала, гладила, касалась ее тела. Да, уже не такого упругого, как у девушек в двадцать или даже тридцать, но по-прежнему прекрасного и гибкого. Стройного, желанного.
Она полосовала мою спину ногтями, зубами впивалась в плечи, сжимала ягодицы, заставляя непрерывно поклоняться ее телу, и делать это еще сильнее. И когда, наконец, ее энергия иссякла, за окном уже светало, а птицы начали петь утренние песни.
========== ГЛАВА 6 ==========
Я проснулась, потому что поняла, что еще немного и моя рука отвалится. Повернув голову, я сначала не поверила глазам – на моей руке, повернувшись ко мне спиной, спала Авдеева. Я чуть не заорала от неожиданности. Видимо, выпитое вчера все-таки дало о себе знать, поскольку, только увидев ее, я вспомнила, чем закончился наш вечер. Если бы женщина не спала со мной в одной кровати, я бы решила, что все, что было – просто сон. Но она была здесь, а ее голая спина сказала мне о том, что это была не простая «пижамная вечеринка».
Второй рукой, которая не затекла, я приподняла одеяло и, тут же накрывшись им обратно, вздохнула. Ну, так и есть. Голая. Значит, все и правда было.
И в следующий момент, даже не контролируя это, я почувствовала, как мое лицо расплылось в улыбке. Вот Аленка подавится, когда я скажу ей, что все-таки добилась того, чего хотела! Никто из них в меня не верил. Да что там, даже я сама в себя не верила, а вон оно как вышло.
Осторожно вытащив руку из-под Авдеевой, я встала с кровати. Нашла на полу свою одежду, собрала ее в охапку и пошла в душ, решив привести себя в порядок прежде, чем Надежда Викторовна проснется.
Пока я мылась, то размышляла: как мне ее теперь называть? Как к ней обращаться? Надежда Викторовна? Это странно будет звучать после того, как мой рот побывал во всех ее труднодоступных местах. Надежда? Тоже как-то официально. Надя? Господи, так непривычно. Надя. Надюха. Сразу вспомнился фильм «Любовь и голуби» и я засмеялась, хрюкнув.
Ладно, когда она проснется, там и разберемся. Уже по факту.
Я вылезла из пластиковой душевой кабинки, стянула полотенце с полки и завернулась в него. Почистила зубы одноразовой щеткой, расчесалась, взъерошив волосы, чтобы быстрее высохли, и оделась.
Ровно в тот момент, когда я вышла из душа, в дверь номера постучали, и я услышала стандартное: «Обслуживание номеров!»
Чертыхнувшись, я мельком посмотрела на все еще спящую Авдееву и, подумав с секунду, пошла открывать. На пороге стоял молодой парень – то ли узбек, то ли таджик. И с широкой улыбкой он указал мне на свою металлическую каталку, где под круглым железным «куполом» стояла тарелка, а рядом высокий стакан с соком.
— Здравствуйте, — с акцентом проговорил он и кивнул. – Завтрак в номер заказывать.
Я обернулась на кровать, где все также без движения валялась Авдеева, и снова повернулась к парню.
— Ну, раз заказывать, то я забирать, — я протянула руки, чтобы взять посуду.
Парень понял, что от него требуется и поднял крышку. Подал мне тарелку с омлетом и тостами, а в другую руку сунул стакан сока.
— Приятного аппетита, — снова улыбнулся он и, поняв, что чаевых от меня не дождется, развернул тележку и поехал по своим делам.
Я вернулась в номер и осмотрелась. Увидела у стены складной столик для завтрака в постели и улыбнулась. То, что нужно.
Поставив столик на пол, я установила на него тарелку и стакан, решив сначала разбудить спящую красавицу. Подошла и села на кровать, отмечая про себя, что вид обнаженных плеч Авдеевой снова будит во мне желание. Хотя обычно по утрам мое либидо спит беспробудным сном.
Подумав с секунду, я наклонилась и осторожно поцеловала нежную кожу около шеи, опускаясь ниже к плечу. Авдеева заворочалась, и я отодвинулась, глядя на нее.
Странно, но несмотря на то, что вчера в ней коньяка было больше, чем в бутылке, Авдеева не выглядела слишком помятой. Она перевернулась на спину, зажмурилась, поморщилась, протерла глаза и, наконец, открыла их. Сначала ее зрачки блуждали по потолку, потом заметили меня. Женщина осторожно повернула голову, и с каждым сантиметром в мою сторону, глаза ее увеличивались.