— Надеюсь, этот хмырь тебя не разочарует! Удачно потрахаться! – довольно громко сказала я прежде, чем двери лифта закрылись.
В какой-то момент я испугалась, что Авдеева нажмет на кнопку, двери снова откроются, и она мне ввалит люлей за мой длинный язык. Но нет, лифт уехал, а я осталась одна, находясь в еще более глупом положении, чем до того, как решила с ней поговорить.
***
Я не придумала ничего лучше, как поехать к дому начальницы и дождаться ее там, в надежде, что она вернется к себе. И вернется одна.
Я заняла наблюдательную позицию на небольшой детской площадке, с которой мне дважды пришлось уйти – первый раз, потому что туда пришли три мамаши со своими детьми и заняли одну-единственную свободную лавку, а второй – эту же лавку заняли две бабки, которые вышли на вечерний пост.
В итоге, когда было уже около половины одиннадцатого, лавка, наконец, освободилась. Я за эти несколько часов ожидания успела поговорить с Аленкой (и поругаться с ней тоже – она снова начала говорить о том, что Авдеева имеет меня во все… стороны), поболтать с бабулей, пообещав заглянуть к ней в четверг, и пообщалась с мамой – разговор как обычно не клеился. Мы обменялись привычными «как дела» и попрощались.
Где-то через час я увидела, как во двор заезжает машина Авдеевой. Понимая, что она одна, так как будь она с тем мужиком, то явно бы они приехали на его тачке, я встала с лавки и быстро направилась в сторону подъезда. Подошла к машине я ровно в тот момент, когда Авдеева, нагруженная тремя объемными пакетами, закрывала дверь багажника.
— Привет, — тихо проговорила я, глядя на спину женщины.
— Твою мать! – испуганно воскликнула она и подпрыгнула от неожиданности, отчего один пакет раскрылся, и из него вывалились яблоки.
— Я помогу! – я тут же присела на корточки и стала собирать выпавшие фрукты.
— Какого черта ты тут делаешь в такое время?! – не знаю, чего в ее голосе было больше – удивления или раздражения.
— Я… Тебя ждала, — честно призналась я, поднимаясь и запихивая яблоки обратно в пакет.
— Для чего? – она смотрела на меня, как дознаватель на допросе.
— Ну, хотела извиниться, — пожала я плечами. – За… тогда… И за сегодня, — почесав нос, я наконец подняла на нее взгляд. – Извини. Я была не права. Погорячилась. Я… Я просто… Ну, я поразмыслила и поняла, что… Глупо требовать от тебя что-то в ответ, если у тебя просто этого нет. Ну, в смысле… Я же не могу заставить тебя что-то чувствовать ко мне, правильно? Поэтому… В общем, прости меня. И за сегодняшнюю сцену тоже. Я… Я просто приревновала, — вздохнув, кивнула я сама себе и уставилась куда-то в сторону. – Я понимаю, что ты, наверное, не очень хочешь меня видеть после того, как я тебе все это наговорила сегодня, просто… Решила, что должна сказать. Вот. Ладно. Извини еще раз, — я опустила взгляд на кроссовки и переступила с одной ноги на другую, засунув руки в карманы. – Хорошего вечера и спокойной ночи, — я слегка улыбнулась и сделала шаг назад, не оборачиваясь к ней спиной.
Авдеева молча смотрела на меня, а потом, словно подумав с секунду и что-то решив для себя, вздохнула:
— Поможешь донести пакеты?
Мои губы растянулись в улыбке, и я с готовностью подскочила к ней и забрала все три пакета, незаметно при этом выдохнув, так как ноша оказалась тяжелее, чем выглядела.
***
— На самом деле, ты мне нравишься, Слав, — тихо проговорила женщина, лежа на моем плече после нашего весьма страстного примирения.
Я затаила дыхание, максимально навострив уши.
— Просто… Я совсем недавно пережила довольно болезненней разрыв. И если честно, никак не ожидала, что так быстро окажусь втянута в какую-то… романтическую авантюру. Тем более с девушкой. Тем более с такой молодой девушкой, — выделив слово «молодой» интонацией, она усмехнулась. – Я уже не в том возрасте, когда бабочки в животе – это что-то прекрасное. В моем случае это, скорее, наоборот, тревожный звоночек, поскольку все предыдущие разы эти насекомые приносили мне в конечном итоге одни проблемы. И я не готова пока кидаться в любовь с головой. Я думаю больше разумом, чем сердцем, так уж вышло. Жизнь этому научила, хорошо это или плохо. Но… Ты должна знать, что… Мне не все равно. Ты мне небезразлична, просто… Я пока не могу ответить на твои чувства… так. Пока не могу.
Я медленно выдохнула и слегка улыбнулась. Я знала это. Где-то внутри себя я это и сама понимала.
— Я знаю. И понимаю тебя, правда, — повернувшись к ней, я поцеловала женщину в мягкие волосы. – И я не буду торопить тебя. Пусть все идет своим чередом, ладно?
Она подняла голову и уставилась мне в глаза.
— Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты как-то чувствовала себя…
— Все нормально, — прервала я ее. – Все хорошо. Правда.
— Хорошо, — ответила она и снова положила голову мне на плечо.
— Так что за мужик это был? – не смогла промолчать я, а Авдеева расхохоталась и снова приподнялась.
— А ты прямо-таки Отелло, — усмехнулась она, но видя, как я замерла с каменным выражением лица в ожидании ответа, продолжила. – Да партнер это старый наш. Мы пролонгацию сделали. А отметить это событие – уже традиция. Так что… все спокойно.
— Ладно, — все еще подозрительно щурясь, проговорила я, а женщина снова рассмеялась и приподнялась, чтобы дотянуться до моих губ, которые, безусловно, уже ее ждали.
***
— Ха-ха, и шестерка тебе на погоны! – я уложила бубновую шестерку бабуле на плечо и рассмеялась.
— Ты точно мухлевала! – проворчала бабушка, собирая карты.
— Конечно, все три последних раза я мухлевала, — передразнила я ее и посмотрела на часы. – Ну, еще разок? Я успеваю.
— Нет, мне сегодня не фартит, — бабуля сложила карты в коробочку и кинула ее в корзинку на подоконнике. – Зато тебя удача сегодня любит. Иди купи лотерейный билетик.
— Нет, — усмехнулась я. – Я в них не верю. И даже Надя говорит, что это глупая трата денег.
— Ой, много твоя Надя понимает, — махнула рукой бабушка. – Я в молодости частенько играла.
— И как? Выигрывала?
— Ага, три раза по рублю, — рассмеялась бабушка. – А Надя твоя не авантюристка. Раз не любит рисковать.
— Она уже вышла из этого возраста, — усмехнулась я и прикусила язык. Бабуле я рассказала только то, что мы с Надей работаем вместе. Никаких уточнений я не давала.
— О как, — бабуля тут же ухватилась за эту информацию и потянула за ниточку. – А сколько ей?
— Ну, — я потерла шею, чувствуя, как начинаю потеть. – Она постарше меня…. Немного…
— Насколько? – бабуля пристально следила за мной, и я знала, почему. Она видела, когда я вру.
— Ей сорок один, — вздохнув, я закрыла глаза.
— Сорок один?! – удивленно повторила бабушка. – Ничего себе, — присвистнула она. – Неплохо. И кем она работает?
— Она мой начальник, — пропищала я, зажмуриваясь еще сильнее.
— А вот это плохо, — посетовала бабушка. – Если что-то пойдет не так, тебе нужно будет искать работу.
— Почему что-то должно пойти не так? – тут же ощетинилась я.
— Ну, я просто говорю. Гипотетически. Если, — проговорила бабуля, удивленная моей реакцией. – Не волнуйся так.
— Я не волнуюсь, просто… — я вздохнула и откинула голову.
— Ну, что, лапочка моя? – бабушка ласково потрепала меня по волосам, взъерошив их. – Что тебя мучает?
— Да Аленка, козлиха, тоже постоянно говорит, что у нас с ней ничего не выйдет. Что типа Надя меня использует вообще и все такое, — махнула я рукой.
— А ты как считаешь?
— Я считаю, что Алена – овца. Просто завидует. Не знаю, правда, чему, я еще не разобралась… — проворчала я, глядя в стол.
— Ну, вы с Аленкой много лет дружите. Я думаю, она просто переживает за тебя, — проговорила бабулита, глядя на меня как-то слишком серьезно.
— Я знаю, знаю, просто… Не знаю, — я шумно выдохнула и села прямее. – Сложно все как-то. Надя, с ней… С ней непросто. Она старше, опытнее, авторитетнее… Но мне с ней хорошо. По большей части.
— По большей части? – подняла брови бабушка.