Я чуть не рассмеялась в голос от этого вопроса. Случилось, но, кажется, только для меня.
— Давай я не буду отвечать на этот вопрос, — усмехнулась я, проходя за ней в кухню. – Я хочу поговорить с тобой кое о чем. У меня… У меня есть к тебе одна просьба.
— Я слушаю, — Авдеева уселась на свое привычное место, а я напротив.
— Когда ты… — сглотнув, заставила себя произнести это вслух. – Когда ты уезжаешь?
Авдеева посмурнела, но взгляд не отвела.
— Через пять дней.
— Через пять дней? Тридцатого? Ты даже Новый год не будешь тут отмечать? – чуть не задохнулась я, понимая, что времени осталось еще меньше, чем я предполагала.
— Да, просто… Нужно решить вопрос с жильем, да и… На работу я уже должна выйти сразу после праздников.
— А где ты будешь отмечать Новый год?
— У меня под Питером старые знакомые, они пригласили встретить с ними.
— Понятно, — протянула я, чувствуя себя еще хуже, чем до того, как пришла к ней. – Значит, пять дней.
— Да.
— Ладно, — кивнула я и снова посмотрела на нее. – Слушай, ты не обязана отвечать сразу же, просто подумай о том, что я тебе скажу.
— Хорошо, — медленно проговорила Авдеева, внимательно глядя мне в глаза.
— Я… Я хочу провести эти пять дней с тобой. Будто ничего не произошло. Словно мы не расстанемся через эти пять дней. Просто… Просто побудь со мной до момента, как уедешь. Пожалуйста. А потом я отпущу тебя.
Она долго смотрела в мои глаза, словно пыталась найти в них не то ответы, не то какое-то объяснение моим словам.
— Ты уверена, что это хорошая идея? – наконец, сказала Авдеева.
— Нет, но у меня нет выбора, — честно призналась я.
— Хорошо. Если ты думаешь, что тебе так будет… проще…
— Проще? – я выдавила смешок. – Мне никак не будет проще, но если ты готова потратить на меня еще немного времени, то я буду рада этому.
— Слав, не говори так. Мне тоже не дается это легко… — проговорила она, отводя взгляд.
— Извини, — выдохнула я. – Так… Ты согласна?
Авдеева вздохнула и подняла на меня глаза, которые к моему удивлению блестели.
— Согласна.
========== ГЛАВА 20 ==========
Вот и все. Я сама пошла на это. Я чувствовала себя наркоманом, которому известна дата его передоза, но который почему-то продолжает сознательно покупать наркоту у своего дилера.
Она тоже не пошла на праздник. Мы пропустили новогодний корпоратив, отключив телефоны и просто остались вдвоем.
А я действительно стала походить на наркомана. Просто ходила на работу, выполняла на автомате свои обязанности, а потом, ни на минуту не задерживаясь, ехала к Авдеевой, которая в связи с ее переездом, работала по полдня.
На работе объявили об ее уходе на корпоративе, без нее. Машка говорила, что многие расстроились. Я только молча кивала, так как сомневалась, что среди этой толпы был хоть один, кто расстроился хотя бы вполовину так же сильно, как я.
Поэтому после окончания рабочего дня я сломя голову неслась к ней, в ее объятия. Она выполнила свое обещание. И мы ни разу не говорили о ее переезде, делали вид, что все нормально. Что каждая прожитая минута не приближает нас к пропасти, которую мне не суждено пройти. А я в свою очередь старалась не замечать появляющиеся в прихожей коробки и чемоданы.
Каждый вечер и каждую ночь мы проводили вдвоем. Я заходила в ее квартиру и просто отключала телефон, так как не собиралась тратить наше оставшееся время на какие-то звонки или разговоры. Бабуле звонила днем, а по вечерам меня не существовало ни для кого, кроме нее.
Мы смотрели кино, разговаривали, пили коньяк или вино, чай или кофе, ужинали, заказанной из ресторана едой, и просто разговаривали. Я запоминала каждый момент, каждую мелочь, чтобы потом прокручивать это в голове. Я знала, что память меня убьет. Но не помнить я не могла.
И когда остался последний день до ее отъезда, я знала, что утром не поеду ее провожать, не буду будить ее, не буду смотреть, как она собирается, чтобы навсегда покинуть меня. Я знала, что уйду раньше.
И когда она заснула после того, как мы занимались любовью… Это, наверное, впервые было действительно занятие любовью, а не просто страстный секс, я долго лежала и смотрела на ее профиль, мысленно пытаясь оторвать себя от нее. Кожа прилипала, мясо свисало кусками и кровоточило, я физически ощущала, как оголяются мои кости – настолько я вросла в нее. Но тем не менее, я встала, оделась и, подойдя к постели, еще раз посмотрела на нее.
— Мне очень жаль, что ты так и не смогла меня полюбить, — прошептала я и, смахнув слезу, тихо вышла из спальни, прикрыв за собой дверь. Вышла на улицу и втянула носом морозный воздух.
Она мне запомнится заразительным смехом, искрящимися глазами и ароматом «Rubeus Milano». Она мне запомнится.
Я посмотрела на пустые заснеженные улицы, без единого живого человека. Даже дворники еще не начали свою работу. Я посмотрела наверх, на окна квартиры, в которой я была счастлива.
Было пять утра и падал снег.
В пять часов утра я вышла от женщины, которая решила начать новую жизнь без меня.
В пять часов утра я оставила свое сердце той, которая его не просила.
В пять часов утра я не знала, как мне жить дальше.
Было пять утра и падал снег.
***
Я совершенно не помню Новый год. Словно у меня просто вышибло из памяти этот день. Помню только, как днем я побывала у бабушки, впервые солгав ей. Сказала, что отмечаю с Аленкой и девочками. А сама просто поехала домой и легла спать, когда на часах не было еще и одиннадцати.
Аленке сказала, что заболела, и что буду просто спать. Она еще не знала, что Авдеева уехала, а я не хотела об этом рассказывать. В сам Новый год мне написала Настя, поздравив и пожелав мне сил. Она, конечно, знала, в каком я состоянии или хотя бы предполагала, но тем не менее я не хотела ни с кем говорить об этом. Поблагодарила, поздравила в ответ и отключила телефон. Прекрасно зная о том, что та, от кого я действительно ждала сообщения, ни за что мне не напишет.
К родителям я тоже заехала днем, скупо поздравив и попив с ними чай. И больше в этот день сил у меня ни на что не было.
Первое января. Второе, третье… Я словно проживала один и тот же день. И где-то через неделю даже не понимала, какое на дворе число. Я не выходила на улицу, ни с кем не общалась, никуда не ездила. Бабуля начала беспокоиться, но я снова солгала, сказав, что пока гуляли в Новый год, я простыла. Так я врала всем вокруг только ради того, чтобы меня все оставили в покое и дали возможность просто лежать, глядя в экран телевизора, стараясь ни о чем не думать.
Восьмого числа раздался звонок в дверь. Точнее, это я потом узнала, что уже восьмое января. До того, как я эту дверь открыла, я понятия не имела, какой сейчас день. Даже задумалась – а не пора ли мне на работу.
Когда я открыла, то удивленно вскинула брови.
— Ну, неужели, — Аленка отодвинула меня и вошла внутрь, оставляя после себя комки снега.
— Что ты тут делаешь?
— К тебе в гости приехала, — пожала она плечами, разуваясь. – Ну и дубак там, — поежилась подруга, проходя в кухню.
— Зачем? Не помню, чтобы мы договаривались, — сказала я чисто из привычной вредности. Хотя на самом деле мне было плевать.
— Это моя инициатива. Я тебе лимонов принесла, — Аленка встряхнула пакетом, в котором лежало два жалких лимона.
— Ты их у себя в холодильнике нашла? Завалялись?
— Блин, в магазинах шаром покати, все словно с цепи сорвались – все раскупили. Даже за эти дохлые лимоны я чуть не подралась со старухой! – ответила подруга и улыбнулась. – Ну, сделай вид, что ты рада меня видеть.
Я подняла на нее взгляд, чувствуя, что нижняя губа начинает подрагивать. И я поняла, что больше не выдержу. Просто накинулась на Алену, обняв, и заревела белугой.
По напряженной позе подруги стало ясно, что она не ожидала от меня такого выплеска эмоций, но она быстро с собой справилась. Обняла меня в ответ, прижимая к себе.
***
Конечно, я все ей рассказала. От и до. И когда, наконец, мой словарный поток иссяк, я вздохнула и вытерла щеки.