Аленка не улыбалась. Задумчиво смотрела в кружку и молчала.
— Что? – не выдержала я.
— Ей больно, — наконец, проговорила она. – Ей было больно. Ты ей нравилась. Очень. И получилось, что когда она решила рискнуть, ты ее отвергла. Представь, что бы ты ощущала, когда тебе бы намекнули, что ты неинтересна? Что ты не нужна? В этом плане, по крайней мере.
— Мне не надо это представлять, — грустно усмехнулась я. — Я прошла через это.
— Тем более. Ты можешь понять, что именно она чувствовала.
— Я идиотка, — я закрыла глаза и потерла лицо руками. – Теперь она пойдет на свидание с Олей и все. Эта история кончится, так и не начавшись.
— Ты можешь все изменить, — проговорила Аленка, уставившись мне в глаза, как цыганка на вокзале. – Поговори с ней. Скажи, что все осознала. Что она тебе нравится. И… пригласи ее на свидание.
— Ты шутишь? – прищурилась я.
— Нисколько. Другого варианта нет, — пожала она плечами.
Помолчав несколько секунд, я вынуждена была согласиться.
— Кажется, в этот раз ты права, — кивнула я и покачала головой. – Святые угодники, почему я такая труднодоходимая, — простонала я, топнув под столом ногой.
— С этим я спорить не буду, — наклонив голову, рассмеялась подруга. – Давай поработаем над твоей речью. Что именно ты скажешь Насте. А то ты опять будешь всякую херню нести, я тебя знаю.
— Ладно, — кивнула я. – Никогда не сдавайся, позорься до конца, — пробормотав себе под нос, выпрямилась я, готовясь к написанию спича.
========== ГЛАВА 28 ==========
Естественно, с этой ненормальной мы ничего вразумительного не придумали. Аленка пыталась предложить какие-то высокопарные фразы, что-то романтическое, что по ее мнению тронет Настю до глубины души, но мне все это казалось каким-то скучным и неестественным. Красивые слова способны затронуть, но они не готовятся заранее. Они должны быть произнесены от сердца. И вряд ли я бы смогла подготовить речь заранее, а потом высказать все, тщательно отрепетировав. Это просто… Это же я. У меня никогда ничего не работало с подготовкой. Вся жизнь – сплошная импровизация. И когда я это окончательно осознала – через пару дней, то решила, что просто позвоню Насте и попрошу ее встретиться со мной, а там мы и поговорим. Я скажу, что чувствую, все объясню, а также узнаю, что она обо всем этом думает.
Но моим планам как обычно не суждено было сбыться. Я спокойно сидела в офисе, то и дело мыслями возвращаясь к Насте, раздумывала, когда нам поговорить, как раздался телефонный звонок. Звонила Аленка. Я взяла трубку, зная, что она снова спросит о том, не назначила ли я встречу девушке, которая, как выяснилось, мне совсем не безразлична.
— Привет, — поздоровалась я, нажимая на принятие вызова.
— Ага, здорова, — бодро отозвалась Аленка, а голос ее был чуть громче обычного. – Ты еще не писала Насте?
— Господи, ты мне мою маму напоминаешь, когда она пыталась устроить меня к своей знакомой на работу, — проворчала я. – Еще не звонила. Я позвоню, как буду готова.
— Ты чертова трусиха, — язвительно ответила подруга. – Я прекрасно знаю, что ты просто очкуешь. Но, дорогая моя, хочу тебе сказать, что такими темпами, ты можешь опоздать. И свою речь будешь говорить не только Насте, а им обеим, причем на их же свадьбе!
— О чем ты говоришь? – нахмурилась я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.
— Оля сегодня пригласила ее на свидание! – проорала Аленка в трубку. – И Настя, хочу заметить, согласилась! Вечером они идут в дорогущий ресторан!
Я молча смотрела на экран монитора, на котором отображались таблицы с учетом.
Свидание? Согласилась?
— Алло! Ты еще тут? – не успокаивалась Аленка. – Слава?!
— Я… Тут, — выдохнула я и прочистила горло.
— И что ты планируешь делать? – требовательно спросила подруга, очевидно, ожидая, что я расскажу ей о своих наполеоновских планах по захвату Насти.
— Я… Я не знаю… — честно ответила я. Где-то в глубине души, кажется, я искренне надеялась, что даже если Оля и пригласит ее на свидание, то Настя откажет. Но… Она согласилась.
— В смысле «не знаю»?! – возмутилась Аленка. – У тебя твою бабу из-под носа уводят! А она «не знаю»!
— Она не моя баба, — напомнила я подруге.
— Да какая разница! Иди и борись, что ты как тряпка постоянно! Ты с Аней просидела протупила, хотя за это, конечно, спасибо, — тут же добавила она. – С Надей своей тоже все спустила на тормоза. И сейчас ты будешь смотреть, как девушка, которая тебе нравится, будет строить отношения с другим человеком?!
— А если так и будет правильно?! – прошипела я в трубку, стараясь слишком громко не орать. – Что, если ей так будет лучше? Ане же с тобой повезло! Может, и Оля – это ее та самая?!
— Ты идиотка. Ты слабая, тряпочная идиотка, которая до старости будет сидеть одна в четырех стенах, потому что у тебя кишка тонка взять и сказать о своих чувствах!
— Слушай, ты позвонила, чтобы пооскорблять меня? – начала я злиться. Злиться, потому что прекрасно понимала, что она права.
— Нет, я позвонила в надежде, что ты хоть раз возьмешь и что-то сделаешь. Но ты так и будешь жить со своей инфантильностью!
— Иди в жопу, Ален! – рявкнула я и бросила трубку. Сжала в руках телефон, чтобы не кинуть его в стену или в проходящего мимо сотрудника логистики, который меня почему-то раздражал своими редкими усиками, торчащими над верхней губой.
Выдохнув, я закрыла глаза и принялась массировать виски.
Думай. Думай, черт тебя дери!
Минуты через три я поняла, что Алена права. Либо я так и остаюсь наедине со своим детсадовским восприятием мира, либо иду и что-то делаю. И я решила, что пришло время действовать. Собрав вещи, я сообщила руководству, что у меня возникли неотложные дела и вылетела из офиса, направляясь к своей машине.
***
Я доехала до ее дома за рекордно коротко время, а когда бегом поднялась по лестнице, то уже у двери подумала: а с чего я вообще решила, что она дома? Время было только половина пятого, Настя вполне могла быть где угодно – на встрече, в каком-нибудь офисе, коворкинге на худой случай. Но раз уж я уже была у ее квартиры, то решительно громко начала стучать, почему-то проигнорировав дверной звонок.
К моему счастью, через несколько секунд я услышала, как замок повернулся, и еще через мгновение дверь открылась. Настя, в домашней одежде, с собранными волосами, с удивлением смотрела на меня.
— Привет… — протянула она. – А ты разве не должна быть на работе? – не скрывая замешательства, она взглянула на часы и снова перевела взгляд на меня – запыхавшуюся и покрасневшую от этого лестничного марафона.
— Привет. Можно войти? Спасибо, — отрывисто проговорила я и, не дожидаясь ответа, буквально вломилась в ее квартиру. – Мне… Мне нужно поговорить с тобой, — нахмурившись, сказала я, взглядом уставившись куда-то в пол.
— Ну… Сейчас не совсем…
— Ты согласилась пойти с ней на свидание? Правда?! – даже не пытаясь раздражения, перебила я девушку.
Настя моргнула, уставившись на меня.
— С кем?
— С кем? Ты много с кем собралась на свидание? – язвительно проговорила я. – С этой чертовой Олей!
— О, — протянула Настя, чуть выдохнув, и поджала губы. – Во-первых, откуда это тебе известно, а во-вторых, как это тебя касается? – она вздернула подбородок, словно бросила мне вызов.
— Касается, черт возьми! – прошипела я. – Ты… Ты… — я хотела, честно хотела все ей сказать, но слова буквально застревали в горле, тонули, их затягивало вниз, как в болото.
— Слав, я сейчас немного за…
— Ты нравишься мне! – выпалила я, и мои глаза буквально вытаращились от удивления. Я смогла. Я смогла начать свою импровизацию.
Настя, вновь прерванная мной, с такими же большими глазами, смотрела на меня.
— Ты мне нравишься, — уже спокойнее повторила я, понемногу восстанавливая дыхание. – Я… Я не понимала. В смысле… Раньше не понимала, но… Черт, — я закрыла глаза и выдохнула. – Ты очень много для меня значишь. Я… Я не замечала того, что происходило, потому что… Ну, я идиотка, понимаешь, — усмехнулась я в надежде разрядить обстановку, но лицо Насти оставалось непроницаемым. – А когда появилось эта Оля и все закрутилось, я просто… Знаешь, будто глаза открылись. Я не хочу тебя потерять. Ты… Ты нужна мне. И я не хочу, чтобы ты шла с ней свидание, потому что… Потому что меня это жутко бесит, потому что мне не нравится она, а ты… А ты нравишься… — чуть ли не скороговоркой проговорила я и вновь подняла на нее взгляд.