С трудом отстранившись, Савада крепче прижал к себе ноутбук и папку, а потом поднял голову, встретившись с пугающе-алыми глазами. Оба взгляда одновременно переместились на Бельфегора, а тот, собрав в кучу остатки самосохранения, неожиданно промолчал.
Зато попытался что-то сказать сам спасённый:
- Я…
- Пошли мусор, отдам тебе отчёт.
- А… ага.
Беспардонно хапнув Десятого за локоть, Занзас неуклонно потянул его за дверь.
Принц остался в блаженном недоумении. Решив не забивать ничем левым мозги, он вернулся к своим делам, а когда спустя пару минут к нему вихрем влетел Скуалло, с шипящим смехом невозмутимо ответил:
- Ши-ши-ши, они свалили.
- Вро-о-ой, они?!
- Они с боссом.
- А, ясно, – Суперби облегчённо выдохнул, направляясь к себе.
Во всяком случае, его несуществующая совесть была относительно чиста.
А в то время после недолгого ступора Тсуна и Занзас стояли в кабинете последнего.
- Эмм, спасибо, что ли, – неуверенно улыбнулся Савада.
Казалось бы, столько лет обитая в подобной среде, он должен был стать невозмутимее Будды, но, увы. Если на людях мужчина мог справиться с собой, то горбатого могила исправит – от себя ничего не скроешь, а характер не перекроишь.
Ничего не говоря – только не отводя взгляда, Занзас ударил кулаком дверь рядом с головой Десятого. Та жалостливо скрипнула, а Тсуна непонимающе закусил губу. Уже ладонь вместе с самим мужчиной съехала вниз, и босс Варии, так же глядя в глаза, приблизился к чужим губам, будто проверяя на прочность – у кого больше сила воли.
Предсказуемо: первым сдался шатен. В таких патовых ситуациях он всегда проигрывал, отдаваясь всепожирающей страсти. Только сегодня ситуация, кажется, грозила зайти намного дальше обычной взаимной прелюдии. Кабинет соседствовал со спальными покоями босса Варии, и молодые люди неторопливо, ненавязчиво, путаясь в ногах, направились туда. Но чем выше – тем жарче. В отличие от медленных шагов, в головах обоих бушевал тайфун. Можно было бы в шутку назвать это встречей двух огней, и шутник определённо не ошибся бы.
Тсуна, отложив бумаги и ноут на пол, почти привычно начал расстёгивать чужие пуговицы. Он не заметил, когда оказался возле кровати.
Занзас первым разорвал поцелуй, чтобы грубо сжать оба запястья любовника в своей руке и «уронить» его на постель, нависнув следом.
Так уж вышло, что за столько лет они ни разу не попадали в радиус кровати.
Одной Рукой продолжая удерживать чужие запястья, Занзас второй раздвинул бёдра Савады. С его расстёгнутой рубашки свисал пушистый комок перьев и чьих-то хвостов, к которому босс Варии определённо питал нежные чувства.
Капли пота стекают по вискам обоих, и не определишь, чьё дыхание более хриплое.
- Занзас? – нерешительный вопрос, без попыток высвободиться.
- Заткнись, – весь эффект интонации сбивает дыхание загнанной собаки.
Приходится заталкивать зверя поглубже – ведь оба босса не договаривались, что всё зайдёт так далеко… С другими без проблем можно было сблефовать, проигнорировать раздражающие правила, но это же мусор – с его гиперинтуицией и прочими тараканами. И теперь необходимо подумать: вроде бы и какого чёрта он здесь расшаркивается, а вроде – вдруг мелкий передумает и сгинет. Этот – может.
Только Занзас снова с завидным упорством упускает момент, что «мелкому» давно перевалило за шестнадцать.
Спешные, словно украденные поцелуи, и Занзас неожиданно оказывается подмят Савадой. Сам наглёныш садится сверху на талию, а на протест низко-низко наклоняется к уху любовника:
- Подожди… давай я… Ты же не против?
И, не дожидаясь ответа, трётся своим пахом о чужой.
Занзас со свистом втягивает сквозь зубы воздух. Ещё немного – и кому-то станет немыслимо жарко.
- Только не облажайся, – натянутый «оскал» с дёргающимся правым уголком губ.
Чтобы не оставаться совсем «внизу», он приподнимается на локтях и втягивается в глубокий поцелуй, пока руки Тсуны расправляются с обеими ширинками.
Разорвав контакт, Тсуна наклоняет голову вниз, скользя полувлажным, немного шершавым от жара языком по шее мужчины. Одновременно легко надавливает на низ живота и плавно ведёт руку к паху, забирается под трусы с выделяющимся контуром возбуждённой плоти. Холодные пальцы заставляют Занзаса вздрогнуть и сделать рывок в попытке подняться.
Ничего не вышло, его ещё крепче прижали к кровати, несмотря на злое шипение и угрозу отыметь грубо и без смазки.
- Ты обещал, – напоминают.
- Заткнись, – босс Варии недовольно морщится.
Тем временем Тсуна торопливо двигает рукой, поглаживая член любовника. Саваде и самому жарко, но не настолько, чтобы отказаться от восхитительного ощущения маленькой победы. Он прекрасно понимает, кому из них прямо-таки судьба стать боттомом, но разве это настолько важно сейчас?
Глаза цвета жжёного сахара вспыхивают лукавыми искорками азарта. Кто-то другой этого бы не заметил, однако Занзас не «кто-то», и шало оскаливается в ответ.
- Быстрее, – торопит, подаваясь бёдрами вверх, – а то я могу передумать.
Тогда Тсуна приспускает с себя штаны и трусы, выставляя на обозрение соблазнительную задницу и эрегированный член. Немало льстит потемневший пожирающий взгляд партнёра. Надо же, сам Великий и Неповторимый способен на настолько незамутнённую похоть.
Савада вновь садится на талию, только в этот раз так, чтобы плоть Занзаса потёрлась о впадину между ягодицами.
Глаза мужчины – кипящая ртуть. Самоконтроль полетел к чертям.
Повторная попытка поменять позицию удалась с лёгкостью – мгновение спустя Занзас уже грубо заставлял встать любовника на колени и локти, а сам просовывал смоченный слюной палец ему в задницу.
«Доигрался», – обречённо промелькнуло в голове Савады.
Оставалось только расслабиться и надеяться вспомнить, состоялся ли сегодняшний завтрак – хорошо бы, если нет…
Массирующая сфинктер фаланга среднего пальца доставляла некоторый дискомфорт. Не напрягаться никак не удавалось. Тогда Занзас немного отстранился, прекращая манипуляции. Вытянул палец и совершенно неожиданно нанёс несколько последовательных ударов по ягодицам. От неожиданности Савада вскинулся, но его тут же вдавили головой в подушку.
- Считай, – бросили короткое, – до десяти.
И Тсуна, кусая губы, про себя вёл счёт. На десятом крепко зажмурился. Руки и колени дрожали.
Даже для него, оказывается, в боли была некоторая нотка сладости.
Рука у босса Варии была тяжёлая. Мужчина, глядя на покрасневшую кожу, просунул внутрь любовника два пальца, без церемоний растягивая мышцы.
Из-за лёгкого онемения Тсуна всё же смог расслабиться – правда, никак не удавалось унять дрожь.
- Давай, – единственное вырвалось из плотно сомкнутой полоски его рта, и Занзас, не отвечая, приставил к входу в желанное тело сочащийся смазкой член. Один вдох в оглушающей тишине, и тут же толчок – глубоко, со свистящим сквозь зубы выходом.
Савада невольно прогибается, будто хочет избежать проникновения – боли он пока не чувствует, но, кажется, ещё успеет. Зато когда плоть задевает простату, вся гамма ощущений торкает нервы в полной мере.
Хлюпающие звуки вперемешку с обоюдными негромкими стонами. Мутные, расплывающиеся круги перед глазами и бешено скачущий пульс. Это почти обычный трах, ничего не значащая разрядка. Просто ближе – уже некуда.
Руки Занзаса сжимают чужую тощую талию. Миниатюрный босс Вонголы всегда вызывал желание его задеть, сломать, поставить на колени, зацеловать до красных отметин по всему телу. Впрочем, последние два – выполнены, а первые – детская глупость, ревность, зависть. Врождённый дефект души. И ведь сколько раз пробовал поломать недоумка, как оловянного солдатика – ничего не вышло. А теперь – неважно.