На губах змеится грустная улыбка.
Не то, чтобы она стала чёрствой, просто так достало изображать счастливую, всем довольную верную жену. Без любви совсем не то – совсем не так.
Ведь она пыталась – честно пыталась что-то изменить, как-то повлиять, соблазнить, в конце концов. Но напрасно – Тсуна мил с ней и очень обходителен – не на показ, но вот постель их давно холодна и пуста.
Савада качает головой: не нужно извинений.
Он встаёт с дивана, на который недавно присел, и начинает наворачивать круги по комнате.
Это беспокоит Киоко, но она молчит – как и положено идеальной жене мафиози.
Спустя некоторое время молодой человек останавливается, разворачиваясь к супруге:
- Ты хочешь развода?
Киоко неопределённо пожимает плечами.
Не то, чтобы она стала распущенной, но с некоторых пор ей стала нравиться такая жизнь. Италия помогла разобраться в себе, привила хороший вкус, и теперь, когда симпатия к очередному мужчине угасает, она может бросить его, не боясь осуждённых выкриков вроде «грязная», «шлюха» или чего похуже. Измены здесь привычное дело.
Италия научила её ценить в первую очередь детей, во вторую – себя, а в третью – своё прошлое. И Киоко не хотелось бы возвращаться в Намимори, к старым традициям и привычкам. Да, там живут Нана, Хару, но достаточно и того, что они приезжают летом и на праздники.
Не то, чтобы она стала бесчувственной, просто… она стала женщиной.
Женщиной во всех смыслах.
- Нет, – Киоко качает головой, сцепляя вытянутые руки в лёгком замке впереди себя. – Если ты не против, мне бы и дальше хотелось считать тебя своим супругом.
Тщательно выверенные слова – будто анестезия по трубке капельницы выплёскивается в вены – и чётко, по графику – ни граммом больше, ни граммом меньше.
А Тсуна всё чувствует. Встряхивает отросшей тёмно-русой шевелюрой, будто отгоняя прочь дурные мысли вместе с соответствующей им атмосферой. Стремительно подходит и крепко обнимает жену – срывая все выстроившиеся между ними замки и ограничения.
- Так будь ею. Потому что никакую другую я не хочу.
Всё складывается невероятно странно, но Киоко расслабляется, доверяясь своему женскому чутью. Своей интуиции.
Обнимает в ответ и, наконец, позволяет паре слезинок скатиться по щекам, стирая макияж. Это всё нервы, всё от волнения.
Нужно срочно успокоиться и взять себя в руки. Надо же, разревелась. Да ещё и при ком…
Хотя это она, конечно, преувеличивает.
А Тсуна, умиротворённый одним присутствием своей драгоценной жены, вдыхает аромат её ненавязчивых сладковатых духов. С Ней – не то, что с остальными, с Ней он будет той самой каменной стеной, соблюдая все клятвы, которые дал до того, как одеть на Её тонкий палец ободок золотого обручального кольца.
- Тем более, Вонголе однозначно нужен Одиннадцатый. Гокудера давно умоляет меня о дочке, а то у него вскоре появится второй сын.
Они оба тихо рассмеялись, вспоминая стенания Хаято, мол, боссу давно бы пора обзавестись детишками и, желательно, обручить их с детьми Гоку.
А потом супруги посерьёзнели – ведь как ни крути, а Десятому необходим приемник, не то начнётся кровавое побоище намного хуже того, которое произошло во времена Десятого. Тогда никто не мог стать соперником вместо Занзаса, но в следующий раз он не сможет претендовать на место босса. И Киоко была уверена – она сделает всё, что угодно, лишь бы подарить Тсуне сокровище жизни.
- Нам всего двадцать, Киоко, это не настолько много.
Девушка кивнула, прикрыв глаза, и покрепче прижалась к мужу.
Они исправят оплошность: станут хорошими друзьями – лучшими партнёрами и союзниками. И ничего, что она продолжит менять любовников, а он даже не посмотрит сожалеющим взглядом ей вслед. А когда её спросят: «Почему вы вместе?», – она ответит, что в детстве было модно влюбляться в супергероев.
Ч-1.3
Пару лет спустя.
- Ямамото, докладывай, – Тсуна смотрел на подчинённого сквозь стёкла напичканных разнообразнейшими примочками очков.
- Мы почти закончили, – Такеши неизменно улыбается и даже характерно чешет затылок, чуть не срезав своей катаной волосы на затылке. Наверное, забыл, что сейчас у него в руках совсем не бита. – Занзас ранен, но не смертельно, а вот с Скуало-саном беда – его уже доставили в безопасное место. Хотели и Занзаса прихватить, но он отказался. Сказал, что обойдётся. Противник практически уничтожен, остались небольшие группы – одну из них взял на себя Хибари-сан, а другую Хром-тян с Мукуро. Потери с нашей стороны небольшие, но Гоку-кун просит не вмешиваться до конца.
После отчёта Савада облегчённо выдохнул. Хорошо, когда практически нет потерь.
Сегодня Гокудере удалось упросить босса не участвовать в облаве, позволив ему всем заправлять. Хотя Тсуна всё равно стоял наготове, неспособный остаться в стороне. А если кто-то будет в опасности – тот же Занзас, например?
Он терпеть не мог зачистки и убийства в целом, однако Реборн явился лично и меткими доводами вбил в голову своего бывшего ученика, что если они не проведут операцию сейчас, то завтра нападут на них, и жертв будет неизмеримо больше. Слова репетитора подействовали на манер электрошока, и, тщательно обдумав ситуацию, Савада поставил свою подпись-закорючку на соответствующем документе. А потом пожаловал «Правая рука», пылающий желанием впервые за столько лет взять на себя управление крупной облавой.
Слегка тряхнув головой – дурная привычка – Тсуна обратился к Ямамото:
- Со Скуало понятно, но почему Занзас ещё здесь?
- Потому что он хорошо стреляет, – улыбка немного увяла, но затем бейсболист опомнился, и она вновь зацвела пышным цветом. – Мы пытались его отговорить, но он хочет «отбыть» до конца. Сказал, обойдётся без помощи наших «пи-и-и».
- Ясно, – Савада усмехнулся тщательно «зацензуренному» мату. – Хотя мне слабо верится, что Занзас так легко подставился.
- Шальная пуля, – беспечное пожатие плеч. – Тем более, он принципиально не использует пламя ярости. Босс, я пойду, если ты не против, а то пропущу всё веселье.
Тсуна кивнул, не в силах избавиться от комка в горле. Шальная пуля, значит…
Сегодня – шальная, а завтра? Им не всегда будет везти. Возможно, поэтому Савада в своё время так яро отпихивался от должности Десятого?
Ведь теперь он ещё больше боится потерять своих друзей и семью, правда, старается не показывать порой слишком давящих на сознание эмоций – ведь он – глава Вонголы. Если не он будет надеждой на лучшее, то кто?
- А, стой, Ямамото, – хранитель дождя недоуменно оборачивается. – Где сейчас Занзас?
- Хмм… Вон там, – указательный палец направлен на западное крыло трёхэтажного здания. Такеши понимающе улыбнулся. – Пойдёшь спасать?
- Не-а, – поддавшись странной меланхолии, отвечают ему. – Просто добью.
Таки заливисто смеётся, уходя, а Тсуна с кривой усмешкой думает – если бы всё было так просто.
С помощью пламени срывается с места, и когда они с Занзасом наконец-то пересекаются, становится понятно – основательно ранена правая рука, которая обвисла вдоль туловища. В левой мафиози держал пистолет, привалившись к полуразрушенной стене.
- Бах! – Тсуна вышел из-за угла, прицельно «стреляя» в Занзаса из несуществующего пистолета-руки.
Совсем на него не похоже, но каких глупостей не натворишь на нервной почве. К тому же, если Тсуне не показалось, эпичное «Бах» звучало несколько взволнованно.
Занзас, как говорится в простонародье, охренел, однако, услышав шаги за дверью, поставил обронённую челюсть обратно на её законное место и принял боевую стойку затаившегося хищника.