Хладнокровно зарядив пистолет, Тсуна почувствовал чужую руку на своём плече. Сердце сделало кульбит, и молодой человек рывком обернулся, нацеливая пистолет на предполагаемого врага. Однако сразу стало понятно, почему не сработало шестое чувство: Занзас. Судорожно выдохнув, шатен опустил оружие. Их скрывала широкая тень – так называемое «слепое пятно», одно из многих нарочно расположенных по всему саду. Логичнее было бы поставить ловушки, но из-за любознательных детей в поместье это не представлялось возможным.
Занзас промолчал, лениво наблюдая за очередным действием чужаков. Снисходительно скривился.
- Заходи слева, – одними губами произнёс Савада и, не требуя никаких подтверждений, начал плавно продвигаться вправо.
Занзас хмыкнул, понимая опасения десятого – нереально прикончить всех пятерых самоубийц в одно мгновение, а нервные придурки могут запустить активацию внушительной бомбы, и тогда гостевое крыло превратится в яркий вдохновляющий фейерверк. Именно по этой причине он, не медля, взвёл курки обоих пистолетов.
Прищурившись, мужчина нацелился на двух противников, зарывающих в стене длинные провода. Тсуна неплохо стрелял правой рукой, однако левая, несмотря на долгие изнурительные тренировки, оставалась безнадёжной.
Но рискнуть стоило – две пули – лучшее, что он может себе позволить, а поддержка Занзаса даже при обоих промахах обеспечивает смерть остальных. Со своего места тот прекрасно его видел, и Тсуна посчитал на пальцах: три, два, один, пуск!
Уже стреляя, Савада укорил себя за то, что не додумался оставить кого-то в живых, чтобы допросить. Выстрелив, он, не скрываясь, крикнул:
- Занзас, одного живьём!
И тут же перекатился вбок, уклоняясь от града пуль из автомата. Затаившись, Тсуна выстрелил, но промахнулся: оставшиеся в живых двое боевиков разбежались, спасая свои жизни. Мигом позже Занзас достал ещё одного точно в сердце, а последнего оба мафиози, не сговариваясь, начали загонять, словно зайца в силки. Жестом обратив на себя внимание, Савада кинул партнёру шприц с транквилизатором. Тот прицельно зарядил им в чужака, для верности прострелив тому правую ногу. Боевик рухнул на землю, а спустя пару секунд упал в обморок.
Десятый с шумным выдохом уселся прямо на землю, а Занзас от души пнул мерзавца, заставившего за собой побегать. Несколько минут они все находились в сравнительной тишине, понимая, что следовало бы разобраться с бомбой и прочим, но как-то… лень, что ли.
Тсуна уже хотел связаться с Мукуро, чтобы тот проверил, есть ли ещё посторонние, однако его вдруг толкнули на землю, нависнув сверху на обеих руках. Конечно, это был Занзас. Его дыхание почему-то сбилось, хотя во время длительного бега оставалось идеально ровным. Невозмутимое лицо с ястребиным оценивающим взглядом искривила усмешка.
Сначала Савада хотел прекратить безумие, однако не смог отвести или прикрыть глаза, до рези высматривая в чужих что-то неопределённое. Что-то – чего он сам не знал, но жаждал почуять, точно попавший в паутину кузнечик.
Но между ними – Тсуной и кузнечиком – было одно главное отличие: Тсуна сам захотел, согласился на свою маленькую смерть вкупе с погружением в бездну. Он беспокойно повёл плечами и вдруг, поддавшись неожиданному, незнакомому порыву, приподнялся на локтях, касаясь своими губами губ Занзаса. Мафиози словно шибанули обухом по голове и, поймав последующий выдох, он просунул свой язык в рот Савады. Впился в уста совершенно безжалостно, чётко понимая – никому из них телячьи нежности не нужны совершенно – оба сознательно подписались на негласный контракт.
Глаза цвета жжёного сахара натыкаются на другие – прищуренные, с суженными зрачками, и поцелуй разрывается. Занзас будто вместо прощального подарка до крови прикусывает нижнюю губу Тсуны и рывком поднимается на ноги. Оттряхивается, засовывает руки в карманы.
Как оказались, прекратили они вовремя – Гокудера, первым заметив отсутствие босса, вышел на улицу, чтобы крикнуть в пустоту:
- Джудайме, Вы в порядке?
Ответа не последовало, и хранитель окинул периметр зорким взглядом. Обнаружив некоторые признаки жизни, пошёл в сторону недавнего сражения.
Услышав раздражающий голос, Занзас кивнул в знак прощания Саваде и неторопливо двинул в противоположную от хранителя сторону, оставляя Десятого разбираться с трупами и собственным, разрывающимся от стука сердцем.
Ч-1.6
- Ты уверен, что это правильное решение? – в который раз спросила Киоко.
Тсуна снова кивнул. Облокотившись на большой рабочий стол, устало прикрыл глаза.
Супруга всё видела, но ничем помочь не могла. Даже если она возражает, то всё равно послушается окончательного решения мафиози.
Савада, повернувшись и заложив руки за спину, обратился к ней:
- Ты сама понимаешь – ей всего пять лет, а у нас большие проблемы. Её и спрятать никуда нельзя – сразу же обнаружат и используют в своих целях. А вот подстроить несчастный случай и отправить в Японию, в Намимори – самое то. Никто не знает, где именно живёт моя мать и существует ли она вообще, а это сыграет нам на руку. Плюс, отец давно нашёл себе заместителя в лице Хаято и теперь живёт с мамой. Киоко, это ведь не навсегда – только до тех пор, пока не закончатся нападения.
Он постарался добавить уверенности выражению лица, в действительности не чувствуя ничего подобного.
Киоко тяжело вздохнула и, подойдя ближе, обняла мужа, сразу же ощутив его руки на своей талии.
- Ей только пять, Тсуна, это так мало – она совсем крошка и через два года даже не вспомнит нас…
- Да, но через год она будет обязана пойти в итальянскую школу, а запереть её в поместье было бы слишком жестоко. Мы не смогли бы удержать её.
Киоко крепче стиснула объятия, прижимаясь щекой к широкой груди:
- Я…
Неожиданно дверь с грохотом распахнулась, впуская внутрь помещения Занзаса. Тот выглядел до ужаса злым.
Удивлённые супруги недоуменно глядели на это воистину королевское шествие, а когда босс Варии небрежно махнул рукой, прозрачно намекая, что Киоко лучше подобру-поздорову удалиться, та обменялась с Тсуной обеспокоенными взглядами. Получив в ответ спокойный кивок, быстро удалилась, корректно прикрыв за собой двери. И не зря – последние отчасти придушили рычащий голос:
- Ты, блять, совсем мозги потерял? – Тсуна невольно отступил на шаг назад, отгораживаясь от собеседника столом.
Посмотрел в глаза и, найдя в них что-то, он прикрыл веки. Шумно выдохнул, чтобы успокоиться.
- Это наше с Киоко решение. Джина должна жить в безопасном месте и попробовать нормально существовать.
- Без предков? – вкрадчиво поинтересовался Занзас.
Тсуна промолчал, отвернулся, и тогда Занзас, подойдя ближе, со всей силы шарахнул кулаком по столу, не без помощи пламени ярости практически расколов его надвое. По лакированной поверхности прошла внушительная трещина, и стол провалился по этой трещине внутрь, точно потопленный корабль. Мужчина навис над Десятым:
- Ты охренел, мусор? Думаешь, мелкая обрадуется, узнав, что мать с отцом решили отправить её в лучшую, бля, жизнь?
Слишком уж это напоминало его собственную историю – ни матери, ни отца. Формально живы, но не для него. Всеми забытый, никому не нужный, чёртов везучий нахальный мальчишка с отвратительным характером и острым языком. Ладно, у малой хоть старшие будут, да и мать наверняка не удержится – либо тайно заедет в гости, либо вообще переселится. А отец?
Никчёмный Вонгола в любом случае решит, что на глаза лучше не попадаться – себя пересилит, но девчонке встреча обломится. У долбанного Десятого на этом пунктик: комплекс неполноценности, помноженный на дурацкую наследственность.