Поэтому Занзас, не жалея горла, срывал всю злость на Тсуне, пытаясь вставить на место последние извилины. Савада не перебивал, только, по-прежнему отвернувшись, стал белее полотна. Переведя дыхание, босс Варии понял, что Джудайме вообще не реагирует на внешние раздражители, поэтому выматерился, пнул остатки стола и зло оскалился. Не зная, как ещё можно вдолбить в упрямца понимание, со всей силы ударил его ногой в живот.
Не ожидавший удара Тсуна отлетел к стене. Зацепился рукой за стену, чтобы не съехать на пол, а другую прижал к пострадавшему животу. В следующий миг он предельно сосредоточился и именно поэтому смог отразить очередной быстрый удар по бедру. Поймав обутую в гриндерс ногу, изменил её траекторию и, не желая сражаться – то бишь признавая свою вину – опрометью бросился к двери. Это не было трусостью или чем-то вроде – Тсуна всего лишь не хотел драться, пусть кольцо на пальце зажглось пламенем аналогично кольцу Занзаса.
Подперев двери с внешней стороны плечом, Десятый отшатнулся, когда она лопнула от оглушающего пинка ногой.
- Занзас… – попробовал вразумить мужчину.
- Заткнись, – ответил тот, шагая навстречу.
Причём эта недобрая мрачная усмешка ничего хорошего не предвещала.
Тогда, попятившись, Савада мельком оглянулся назад и с нервным смешком бросился вперёд по коридору. Он понимал, что ведёт себя как трус и ищет лёгкий путь, но какие претензии? Тяжёлыми дорогами идёт самурай, а он – мафиози.
По правде говоря, Тсуна убегал больше от самого себя, чем от преследователя. Он понимал – Занзас прав, но от этого понимания легче не становилось. Оставалось найти какого-нибудь подходящего человека, который бы на время занял босса Варии чем-нибудь, и уже тогда объясниться с успокоившимся убийцей.
К счастью, такой человек нашёлся за следующим же поворотом.
Юркнув за спину хранителя облака, Савада перевёл дыхание. Сам Кея постарался не обращать внимания на клинические замашки шефа, спокойно посмотрев на приближающегося Занзаса.
- Мусор! – грозный оклик.
- Травоядное? – непонимающе обернулся Хибари, однако тут же повернулся обратно.
Занзас не бежал, он неторопливо шёл, засунув руки в карманы. В опустевшем коридоре стук каблуков о пол казался разрядами грома, уготованными самим Зевсом, чтобы обрушить их на голову зазнавшихся грешников. Убийца чуял жертву не хуже любого хищника, а хаотичные потоки пламени ореолом струились из колец.
Савада тихо, обречённо чертыхнулся. Хотелось бы ему понять, почему босс Варии отреагировал так остро, и от кого он вообще узнал новость.
- Свали, – заранее жёстко предупредил Занзас стоящего на пути Кею.
- Встречное предложение, – с виду бесстрастный ответ.
Пространство между ними в буквальном смысле заискрилось.
- Хей, мусор, – Занзас вдруг иронично усмехнулся, словно до него дошло нечто очень забавное, - ты разве не знаешь последние новости?
От такого обращения Кея перекривился, однако отреагировал:
- Какие?
И тут же ощутил осторожное прикосновение ладони к спине. Пальцы несильно сжали его рубашку и, будто извиняясь, потянули на себя. И вправду – извинение, поэтому Хибари приготовился к худшему. Однако слова мафиози всё равно оказались ударом под дых:
- Мелкую сплавляют в Намимори. Насовсем.
«Какого?» – практически вырвалось у хранителя.
Он оглушено повернулся к Тсуне, не веря в услышанное. Для него это действительно стало тяжёлым известием. Джорджина была единственным человеком, кроме Реборна, который не раздражал и не задавал лишних вопросов. Они могли спокойно посидеть рядом, поэтому чаще всего именно его оставляли за няньку. Удивительная девчушка при всём своём малолетстве, казалось, понимала сложные взрослые проблемы. Один раз, когда Хибари срочно понадобилось разобраться с несколькими неприятными типами, Джина сидела на лавке рядом, мечтательно смотря в небо и усиленно не замечая стоны и хрипы тех самых неприятных типов. Охранявший девочку Хиберт тогда даже заснул на её плече.
В кого она такая пошла – оставалось загадкой.
А теперь… Зрачки хранителя Облака опасно сузились – выдавая захлёстывающую его злость.
Тсуна растеряно позвал хранителя по имени, но тот лишь раздражённо повёл плечами, выражая тем самым, что не требует никаких оправданий от какого-то там травоядного. Кажется, наступил один из редких моментов, когда Занзас и Хибари сходились во мнениях. Правда, не к радости Савады.
Тсуна, понимая, что загнан в угол, бросил взгляд поверх плеча Кеи – босс Варии саркастически ухмылялся, скрестив руки на груди, в одной из которых поблёскивал стальной пистолет.
Он практически унял эмоции, словно перекинув их на хранителя.
- Кея, – Десятый выставил вперёд себя руки, прося подождать, и искренне признался: – Я не хочу с тобой драться… Ни с кем из вас.
При всей злости оба нападающие упорно упускали главную деталь головоломки – никто из них не представлял, насколько тяжело самому Тсуне. Тяжело оправдываться, тяжело терять, тяжело отпускать. Они хотели дракой снять хотя бы часть напряжения, а ему требовалось напиться до беспамятства, чтобы через пару дней, наглотавшись антидепрессантов, попрощаться и Джорджиной на долгие годы. И всё, что останется – некоторые фотографии, короткие отчёты по большей части о состоянии здоровья, скрытое наблюдение.
Тем более, оба мужчины в обычной жизни походили на цунами – взрывоопасные бомбы. Для Занзаса катализатором служили Скуало и Фран, для Хибари – Ямамото, Джина и Реборн.
Как нельзя вовремя появился один из таких катализаторов, а именно – Ямамото. Он возвращался с задания и, заслышав подозрительный шум, подошёл к месту происшествия. Оглядев спорщиков, он недоуменно спросил:
- С чего кипишь, Тсуна-кун?
- Э-э-э, понимаешь, – тот немного неловко улыбнулся, стремясь отойти подальше от озлобленных киллеров – то бишь поближе к Такеши. – Я говорил тебе, Джина отправится к моим родителям и будет жить там.
- Помню, – широкая улыбка не сходит с губ. Порой Десятый удивляется, как скулы хранителя Дождя не сводит судорогой. Мечник одет в стандартный чёрный костюм, только на белой рубашке расстёгнуты верхние пуговицы, галстук спущен, а рукава закатаны до локтей. На белой ткани, в отличие от чёрной, прекрасно видны мелкие красные капли. На плечи закинут пиджак – наверное, недавно мужчина вернулся с очередного задания и не успел привести себя в порядок. Чистоплотность Ямамото порой вводила в ступор даже близких людей. – Ты говорил мне пару месяцев назад. Помнится, тогда Киоко-тян чуть не расплакалась, – Такеши, притворно не замечая остальных, облокотился на плечо Тсуны, второй рукой почесав затылок. Пиджак тут же упал на пол, и мечник, рассеянно ойкнув, наклонился, чтобы его поднять. А сидя на корточках, кинул неожиданно пронзительный взгляд на двух других мафиози. – Тсуна уговорил её, что там малышке будет лучше, тем более, Реборн и один из хранителей поедут с ней.
Разгоревшееся было пламя облака, будто повинуясь жесту фокусника, погасло. Просто Кея знал, кем будет неназванный хранитель… Ему давно хотелось вернуться в Намимори, возможно даже стать в школе охранником на полставки.
Занзас с отвращением посмотрел на хренову комедию – придурошная Вонгола вновь умудрилась сделать из серьёзных разборок примитивные игры в песочнице. Он на секунду сжал кулаки в карманах штанин, пытаясь унять внутреннюю злость – с каждым годом это получалось всё лучше – и, развернувшись, ушёл, неспособный повернуть ситуацию в свою пользу.