Главное в людях — что они НЕ делают. Не делают сознательного зла. Не лгут, не предают. А высшее это, когда Люди — Верят. Вера тоже из категории НЕ делать. Она пассивна — изначально, должно быть. Не домысливать, Не пошлеть, Не выдумывать, Не сочинять, Не представлять — а Верить. Иначе — Фанатизм. Фанатизм — это активная "Вера". Его следствие — Зло!
Иди, Гелли, я тебе верю. Просто останусь жить, делать свои не праведные дела, и тихо бездейственно верить. И ты тоже, Гелли, — тихо бездейственно верь мне! И ни чего не делай. Не обманывай действием мою веру — не предавай меня, Гелли…
Ваня пожал обе руки старому другу и тот вышел из кабинета, со слезами в глазах. Тут по Телекому раздался голос секретарши, он сообщила, что на проводе ЮАР и Россия — Ваня попросил соединить его с Южной Африкой.
— Привет, старый Воин! Не хочется говорить с тобой по телефону, потому что говорить надо много. На твоё имя забронирован и проплачен билет на авиарейс Йоханнесбург — Берлин, через два дня. Не отговаривайся, сворачивай дела и посети Европу, хотя бы на пару дней. Давай, старик, жду.
— Россия на связи.
— Давай… Сергунёк! Не буду растекаться словами, я пересылаю тебе по факсу список и координаты людей. Сообщи им, что я приглашаю их в Германию. Пусть скажут: кому нужны официальные приглашения и визы. Ты так же им посодействуй, купи билеты конечно, — ну, во всяком случае, предложи. А то я тебя, "экономиста", знаю…
— Герр Бергер с вами пытается связаться Китай, но постоянно срывается.
— И это бесполезно, постарайтесь сообщить им…. Ну, как то сообщить, что бы позвонили вечером, тогда будет проще. Я буду ждать. А пока я буду на складе посылок.
Сказал Ваня секретарше и жестом позвал Фридриха за собой. Но тут Корбер сам придержал Ваню.
— Господин Руководитель. Если они позвонят вечером, это опять будет наше утро. Скажите просто, что б позвонили через десять часов.
Ваня сходу обернулся и сказал секретарше:
— Скажите просто, что б позвонили через десять часов.
А сделав несколько шагов по ступенькам, обернулся к Фридриху и, беспомощно разводя руками, улыбнулся:
— Вот я и говорю, что вы должны быть рядом.
Пока они спускались во двор, пока пересекали его, Ваня увлеченно делился сокровенным:
— … Весь ХХ век немцев пиздили, выбивали немецкую дурь. Дурь Исключительности. В итоге, кажется, вместе с дурью выбили и много других качеств, не всегда сугубо отрицательных.
Вытравили Самоуважение, до исключительности: из, — для всех остальных непреложных, — правил существования. Задавленно до уровня футбольной гордыньки. Если собрать рекламу немецких продуктов за рубежами Германии и пустить их друг за другом одной лентой, то меня, русского, начинает тошнить и полнить Злоба на весь мир… А каково немцам, — хотелось бы знать?
Неужели они лишь подхихикивают над этим образом себя? Образом отупевшего, бездумного самодовольного бюргера опившегося пива, обожравшегося сосисок, в подтяжках, коротких штанишках, гольфах и флажком Германии в руке?
Таким, и только таким мир хочет видеть немца.
Франция, чьи войска в июле 40-го года просто отказались сопротивляться, и то имеет более боевитый образ в мире. Но там был Де Голль — это его удачный проект, и он гений — французы должны молится на него. Ведь в нашем мире: как оно видимо, как оно кажется, так оно и есть. Великая Франция? Что, — видно, да? Да, великая. Но и Италия, и Испания, уж кому бы молчать, или, — как делали раньше: переводить тему на другое, — какие мы делаем машины! А Яхты, видели? А как мы поем! А сейчас тоже распушились, — на войну они ходют, петухи.
И что бы почувствовать себя человеком немцы бегут в Канаду, бегут в Южную Африку, не боясь черного равноправия. Бегут в Латинскую Америку, наконец, не боясь местных Мачо и Наркодельцов. Остаются кто — турки, черные жмурки, да наши. Наши приехали сюда надолго.
Наших в России…. не знаю как в послевоенные годы, наверное поначалу ненавидели- просто одних контуженных на это хватало, и на разные гадости. Но уже с 60-х немцев выдвигали на ответственные дела, порой просто за одну Немецкую фамилию! Да, тяжко некоторым приходилось! А ты выдюжи, и за тебя потом глотку люди порвут любому. За тобой будет негласное, но всесильное — Мнение, которое не только сверху, оно и снизу, с боку, оно со всех сторон, оно пропитывает общество как спирт — насквозь.
И не надо русский, — не политкорректный с национальностями, юмор приравнивать к европейскому планомерному методичному злопамятливому Унижению. Унижению — с большой буквы и по всем статьям- это европейцы так привыкли бороться со страхом. Глупость, чисто европейская, даже еврейская по сути! Сильного надо уничтожать, а не гнобить, — выращивая своим детям большие проблемы.