Ваня зашелся, Ваня развивал тему. И напрочь забыл, что он то и есть: самый что ни на есть немец. С обоих — с маминой, и папиной сторон.
— … Ухали они от голода и вечной разрухи. Разгребай, разгибай её, проклятую, а придет какой мудак и враз все опять порушит, загадит, а ты — все сызнова. Заебало их. Ну, нет в немцах — даже в наших — русского долготерпения и слезливого всепрощения!
Я, говорю тебе: они быстро раскусят европейские правила, увидят модель унижения, и не побегут дальше. Нет! Наши немцы — пуганные и ломанные, но не сломанные — они скоро будут устанавливать свою власть. Конкретно, подкорректируют политику Германии, а следовательно и Евросоюза. Это европейских тюхтяев можно пугать Русской угрозой. Наши немцы знают за "угрозу", они знают, что русские не хотят войны. Хотя любят подраться, особенно с пьяну, и особенно со своими. А больше всякой войны русские не хотят еще раз воевать с немцами.
А сколько Германофилов развелось в России! Особенно во власти это модно. Тут еще метаморфоза с Американской мечтой случилась! И вот немцы возвращаются в русское сознание, но новое, более обширное, свое место. Даже более — потеснив Францию и Италию в их традиционных нишах Русской положительной комплиментарности. С завистью к немецкому порядку и методичности. С любовью к немецким инженерам и музыкантам… Правда те певцы поют больше на английском… А зря, — русские уже готовы воспринимать немецкий и не вздрагивать, отмахиваясь от померещившихся овчарок и расстрельной эсесовской команды.
Фридрих слушал Ваню с оторопью: он уже не понимал — с кем он разговаривает. Образ Вани плыл и менялся прямо перед глазами.
Они находились уже в подвальном помещении, среди стеллажей и столов. Ваня подошел к одному из них и принялся копошиться в двух стоящих отдельно коробках.
— ….Мне жаль этого говорить, но вам Фридрих придется уехать. Гюнтер звонил и обещал заехать за вами. С вашим делом улажено, насколько можно, но все равно придется давать показания, — но это ваш святой долг, — не прятаться от общих врагов. А я жду бригаду различных следователей — будут меня допрашивать, допрашивать моих сотрудников, в общем — дела.
Но на прощанье я хотел подарить вам это, — и Ваня протянул ему тяжелые янтарные, то ли бусы, то ли четки, — это из редчайшего археологического сибирского янтаря. Там чуть ли не в каждой бусине по мошке, по камарику, — приглядитесь.
А это передайте герру Кугелю. На его имя пришла посылка из России, не ожидал что у него и там связи. Вот, возьмите.
С этими словами Немецкий Ваня протянул Фридриху нечто цилиндрическое в зеленой оплетке и золотого цвета ободками, поясняя:
— Наверно как-то новейший китайский фонарик. По крайней мере, был запакован в китайскую упаковку. Представляете: в этот раз таможенники потрошили посылки, а мы уже более года возим без экссесов. Наш сортировщик посылок, всё вернул по раздолбаным ящикам, сверил с описями. Пусть герр Кугель извинит, что без ящика. Там были еще кедровые орехи, но они рассыпались, уж извините. Но ничего не пропало, — тут строго, тут головы полететь могут.
Так вот, сортировщик куда-то там нажимал — говорит, яркий тонкий, толщиной в мелкую монету, луч. Без рассеивания, что-то близкое к лазеру, только белому. Странно, — но я не знаю о таких. Вот что значит, закрутился. А так я стараюсь быть в курсе всех научно-технических достижений. Берите.
И удачи Вам.
Глава Пятнадцатая
Берлин.
— Категорически! Катастрофически! Необходим если не весомый — реальный, вещественно-материальный, то хотя бы виртуальный Эквивалент — Эталон Стоимости-Ценности! — Егор произносил речь на конференции посвященный показу сенсационного фильма, совместного производства Гюнтера Кугеля, журналиста "Штерна", и его, Георгия Колобова. — Наподобие конкретного бруска золота. Несомненно, одно — он должен нести энергетическую ценность, как стержень грядущей цивилизации, где все ресурсы Планеты и продукта человеческого Труда и гения, шедевры мастеров и наследие предков будут равняться через Энергию, — энергетический ценностный эталон…
В этот момент в студию внесли и поставили между Егором и телекамерами старого знакомого — однажды похищенного в таёжном лесу. И вот теперь опять стоящего перед ним, как ни в чем не бывало, сверкающего чёрной цилиндрической оплеткой и блестящего золотом ободков.
— Пожалуйста, господа, вот он основной кандидат в Эталоны! — прокомментировал появление в студии Изделия ведущий.