— Ты перейдешь Иордан, почти не замочив ног, — сказал Давид. — Продерешься через заросли и пойдешь прямо, никуда не сворачивая. Часа через полтора ты окажешься на базе своего приятеля. Скажи Абу Салиму, что с наступлением сумерек я жду его здесь, на этом месте. Он не собьется с дороги. Но появлюсь я только, когда его увижу. Все ясно?
Ибрагим кивнул.
— А этот путь действительно безопасен? Меня случайно не подстрелят легионеры? — спросил он осторожно:
Давид усмехнулся.
— Да иди ты спокойно. Я отвечаю за твою безопасность.
Все было так, как сказал Давид. Через два часа Ибрагим находился в кабинете Абу Али. Они уточнили последние детали операции. Начальник разведки был возбужден и очень доволен.
— Ты хоть знаешь, кто такой этот Давид? — спросил он Ибрагима. И не дождавшись ответа, бросил: — Начальник спецотдела Мосада. Занимается контртеррором. Он, конечно, не придет на встречу один. Что ж… Тем лучше. Я пошлю с вами столько бойцов, что ему не поможет охрана. Абу Салим будет приманкой. Когда вы окажетесь в условленном месте, Давид появится. И тогда…
Абу Али оборвал фразу и задумчиво посмотрел на Ибрагима.
— Тогда вы с Абу Салимом сразу броситесь на землю и поползете к зарослям…
После ухода Ибрагима Давид не терял времени даром. По его сигналу появилась рота парашютистов, бесшумно переправилась на тот берег и исчезла в зарослях.
В десять вечера в условленном месте вспыхнула перестрелка. Посланные Абу Али люди попали в засаду. Двое были убиты на месте. Шестеро ранены. Трое взяты в плен.
Давид подошел к телам убитых. Один из них лежал, неловко подвернув ногу. На лице его застыло выражение изумления.
Это был Абу Салим. Лицо второго было прикрыто какой-то тряпкой. Давид осторожно приподнял ее и посмотрел в мертвое спокойное лицо Ибрагима.
— Да сжалится Аллах над его душой, — пробормотал он и пошел к машине.
Резидент
Сотрудники службы безопасности не жаловались на разнообразие жизни летом 1962 года. Тусклые будни мелькали, сменяя друг друга, убаюкивая волю, не принося удовлетворения ни уму, ни сердцу.
«И это разведка», — занимая по утрам наблюдательные посты у «Горки». Так они называли здание советского посольства, расположенное на утопающем в зелени живописном холме в Рамат-Гане.
Каждое утро из ворот посольства выезжали четыре-пять машин советских и американских марок. Как выпущенные из лука стрелы, разлетались они в разные стороны. Впритык за ними, даже не пытаясь скрывать своих намерений, следовали машины с израильскими агентами.
Обычная рутинная слежка, повторявшаяся изо дня в день и давно потерявшая всякий смысл. Машины с сотрудниками посольства ехали то в русскую православную миссию в Иерусалиме, то в советскую Торговую палату, а то и просто отправлялись в путешествие по уже выверенным маршрутам. Советские дипломаты любили разъезжать по стране. С особым удовольствием они посещали Тель-Авив, Иерусалим, Назарет, Хайфу и Галилею.
Однажды утром в кабинет начальника службы безопасности Амоса Манора вошел высокий широкоплечий человек в мешковато сидевшем на нем костюме, не скрывавшем военной выправки.
Манор, сидевший за обычным канцелярским столом, что-то писал и не поднял головы. Руководитель оперативного отдела Цви Малхин молча ждал. Шеф отложил ручку и жестом пригласил его сесть. Сам же встал и, расхаживая по кабинету, негромко заговорил, переходя к делу.
— Твои ребята занимаются ерундой. Никакого толку от того, что они гоняются за русскими дипломатами по всему Израилю! Это уже не только бездарно, но и смешно.
Манор помолчал, как бы предлагая своему лучшему оперативному сотруднику разделить с ним возмущение. Потом произнес с ядовитым сарказмом:
— Я хочу все же знать, кто является резидентом КГБ в Израиле. Надеюсь, что уже в ближайшее время ты удовлетворишь мое любопытство.
И сухо кивнул, давая понять, что разговор окончен. Малхин покинул кабинет шефа с угрюмым лицом. Он-то знал, что КГБ с размахом развернул в Израиле шпионскую деятельность. 80 % сотрудников посольства в Рамат-Гане были агентами этой организации, являющейся грозным противником для любой контрразведки.
Служба безопасности, разумеется, не бездействовала. Был разоблачен и арестован профессор Хайфского политехнического института, ученый с мировым именем, Курт Сите, оказавшийся советским шпионом. Была обезврежена советская агентурная сеть в Галилее.
«Все это хорошо, — думал Малхин, — но кто же, черт возьми, является резидентом КГБ в Израиле?» Ответить на этот вопрос было непросто.