Высокомерие в его голосе вызывало немедленное желание бросить работу.
Квентин потянулся к подзорной трубе со странным перламутровым стеклом, но посмотреть в неё не решился.
– Там, на мосту, вы хотели мне что-то объяснить.
В этом подземном царстве и правда было мало кислорода. Квентин приложил руку к взмокшему лбу. Малую толику внимания он оставил для собеседника, остальное требовалось, чтобы не потерять сознание.
Они медленно приближались к арочному входу, откуда слышалось журчание воды и, кажется, свирель.
– Очень давно, – начал Оливер, – когда нас было гораздо больше, чем вас – настолько, что это вы, люди, могли бы вставать на учёт… – эта идея позабавила его, – я побывал на грандиозном шабаше. Волшебная была ночь! Танцы, обряды, жертвы, плотские утехи.
– Звучит весело, – брякнул Квентин.
– О, да, – в глазах рассказчика появилась мечтательная поволока. – Там я познакомился с одной ведьмой. Очень близко познакомился, но недооценил её. Прекрасная, своенравная… угораздило же её в меня влюбиться!
– А вас не угораздило?
Он покачал головой.
– Много лет она ходила за мной, обещая то могущество, то страшные проклятия. – Оливер, не думая, взял с бархатной подушки золотой браслет в виде змейки и обвил его вокруг своего запястья. Змейка тут же открыла глаза-рубины, разинула пасть и острым золотым зубом вонзилась в руку владельца. Не появилось ни капли крови, и разочарованная змейка снова повисла безжизненной цепочкой. – Однажды навязчивость ведьмы надоела мне. Я отослал её прочь – пошутил, что отвечу взаимностью, когда она обойдёт весь свет и сосчитает все звёзды на небе.
– Невозможно и весьма жестоко, – сказал Квентин.
– И она так отвечала. А я возразил, что дождусь, ведь буду жить вечно.
Коридор закончился, и Квентин с хозяином подземелья оказались в ещё одном круглом гроте. Дышать стало легче – возможно, потому, что вместо люстры на потолке обосновался густой плющ. Его корни уходили в свод пещеры, к воде, а ветви спускались по стенам закрученными спиралями. Они шевелились и будто бы шептались. Квентин не понимал, как без солнечного света растение остаётся зелёным и синтезирует кислород. Это противоречило законам биологии, но здесь, очевидно, действовали другие законы.
На одной из веток сидела, раскачиваясь, маленькая феечка и играла на свирели.
– Мне хотелось создать для неё уют, – пояснил Оливер.
Вместо ответа Квентин промычал что-то неразборчивое.
Она лежала в центре грота на каменном возвышении. Девушка редкой красоты: самый талантливый поэт не нашёл бы рифм, опытный художник не сумел бы правильно смешать краски, чтобы передать золото её длинных волос и нежность розовых губ. Она спала. Мерно вздымалась грудь, обтянутая шёлком белого платья; одна рука свисала вниз и кончиками пальцев касалась узкого ручейка, который непрерывно бежал по кругу.
– Живая вода. – Сторонясь ручейка, Коллекционер подошёл к изголовью каменного ложа. Он бережно пропустил между пальцами золотой локон и красивой волной уложил его на место.
Квентин снова не нашёл слов.
– Прошёл целый век, я почти позабыл о ней. – Оливер наклонился и оставил на губах девушки лёгкий поцелуй. – А она, обойдя весь свет и сосчитав все звёзды, вернулась ко мне. Я всегда сдерживаю обещания, мистер Грей – сдержал и это. Увидел её вновь и вдруг осознал, что не просто готов ответить на чувства, а полюбил её с первой встречи.
В груди у Квентина что-то кольнуло.
– В ответ на моё искреннее признание она горько рассмеялась. За долгие годы путешествий её жажда мести стала сильнее, чем жажда любви. План, как отплатить мне, созрел впечатляющий – жаль было отказываться от него. Она пожаловалась, что успела повидать столько, что устала смотреть.
На несколько минут стало тихо, даже феечка перестала играть.
– И что потом? – шёпотом спросил Квентин.
– Это проклятие вечного сна, – Оливер усмехнулся, вспомнив что-то. – Она сама его создала. О, она всё продумала! Сказала, что я смогу разбудить её, если соберу все чудеса света.
– Невозможно собрать все чудеса света.
– И я так ответил! Но коварная ведьма заявила, что раз я буду жить вечность, то успею, а она дождётся.
Квентин отошёл и прислонился спиной к стене грота.
– И вы собираете? – спросил он.
– Да.
– А поцелуй истинной любви пробовали?
– Неоднократно.
– А-а…
Коллекционер поднял руку, призывая его помолчать.
– Есть ещё один способ – тоже она придумала. Даже не знаю, в каком колдовстве больше яда. – Он с восхищением и обидой смотрел на спящую девушку. – Пробудить её могут солнечные лучи.